меня и вызвал на поединок…
– Он сам вас вызвал? – теперь де Бриана перебил Шаньи.
– Да, он сказал, что я мал летами, чтобы ухаживать за сеньоритой, и если я не согласен с этим, то он мне это докажет, всыпав по одному месту.
В ответ я спросил – Где и когда? Он сказал, что прямо здесь и сейчас.
Мы отошли на пустырь за церковью, и на поединке я убил его. Его слуги не посмели напасть на нас, со мной было достаточно людей, да и вмешались люди из свиты графа де Сальво, которые пригрозили, что позовут альгвазила[3].
Они напали на нас той же ночью, мы тогда жили в центральных покоя замка, у меня было несколько слуг, на которых я мог рассчитывать, в общем, мы отбились, но потеряли троих людей. Сразу же по приезде из Палермо, я рассказал обо всём Педро, но признаться, мы не ожидали нападения, ведь я убил его честно, на поединке, хотя этот купеческий сынок и не заслуживал этого. Да и людей дон Перруджи послал предостаточно, никак не меньше двух дюжин. Из них мы убили семерых, ещё несколько раненных они забрали с собой. После этого они больше не осмеливались нападать в открытую, а стали вести войну на истощение. Один мой слуга, отправленный в Кастелламмаре за припасами, был убит по дороге, двое других были убиты в Палермо, вчера днём, выстрелом из мушкета, прямо здесь, во дворе замка, был убит мой дворецкий Сальваторе. Остальные мои слуги попросту разбежались, крестьяне тоже, запуганные людьми Перруджи, оставили свои дома и подались кто куда. Однажды, они чуть не подстрелили и меня. Я тогда отправился в горы на охоту, в меня выстрелили, но пуля попала в лошадь. Это была наша последняя лошадь. Я пытался выследить стрелка, но он скрылся. Но всё-таки, периодически мы делаем вылазки за продуктами, в ближайшие селения. Пока был жив Сальваторе, было проще, а сейчас… Но мы не собираемся сдаваться, мы с Педро решили нанести удар, мы победим в этой войне… Так что, господин граф, ваше желание остаться здесь… В виду этих обстоятельств…
– Милый юноша, я в вас не ошибся, вы сильны и храбры. Может быть, также как ваш отец, слегка безрассудны, но как говорил Святой Эразм Ротердамский – Фортуна любит людей не слишком благоразумных, но зато отважных. Неужели вы думаете, что после всего, что вы рассказали мне, я оставлю вас? Если бы вы не были сыном моего друга, я бы счёл это за оскорбление, за обвинение меня в трусости.
– Граф я нисколько не сомневаюсь…
Шаньи не дал ему продолжить:
– Ваш отец и Педро, – граф слегка поклонился в сторону Педро, – правильно вас воспитали, вы благородны и храбры, вы правильно поступили, пойдя на поединок с этим Перруджи, ведь честь превыше всего. Вас ведь учил фехтовать Педро? Ведь так? Тогда у этого сеньора не было ни одного шанса, я уверен.
– Он был старше меня, служил в армии. Поверьте, это был не простой противник.
– В этой войне можете смело рассчитывать на меня и на Буше, я помогу вам. А теперь, мой молодой друг, пора вам отдохнуть, да и мне не мешало бы поспать. Какие покои прикажете занять, дорогой хозяин? – сводя всё к шутке спросил Шаньи.
– Вы