«идейную точку» всей Реформации, включая ее конкретные исторические формы и вариации в Швейцарии, Англии, в скандинавских странах, в Прибалтике и т. д. Только что сказанное нами не означает, что и до Лютера не было бы глубоко осознавших свою веру личностей.
Третий мотив вытекает из предыдущего: не только обряды, но и юридические, иерархические установления Церкви, относящиеся к «внешней» форме веры, у Реформации как бы оставались на заднем плане[71]. Поскольку вера должна была стать неким прямым общением человека с самой личностью Бога через Христа, посредничество Церкви как структуры считалось относительным. Во всяком случае, это ярко выражается у Лютера.
Наконец, четвертый момент. Реформация, – прямо или косвенно, – ставила вопрос и о самой личности человека, а тем самым – и вопрос о свободе его совести. Именно здесь выражалась суть протестантизма – как непосредственно свободного свидетельства о вере каждой личности. Безусловно, такое свидетельство имело определенную связь и с другими идейными течениями XV–XVI веков на Западе, в том числе с гуманизмом[72], свойственным эпохи Возрождения.
Акцент Лютера на Библию как на единственный источник вероучения, упрощение церковных обрядов и порядков оставались связаны с пониманием веры отдельной личностью перед Богом. Каждый при этом в той или другой степени имел право толковать свои отношения с Господом при помощи Писания. Из-за объективности нельзя обойти и следующий факт: верно, что такое «свободное толкование», как показывают дальнейшие события, в самой Реформации выражалось не чем иным, как появлением новых, иногда друг другу противоположных течений [73].
К завершению данной главы о мотивах Реформации весьма интересно привести две мысли из книги немецкого католического историка Йозефа Лортца (1887–1975). К причинам рождения Реформации он относит слова кардинала Ньюмана, бывшего протестанта, но перешедшего в католичество, о т. и. «философской причине»:
«совершенно исключено, чтобы столь большая часть христианского населения ради ничтожных вещей отказалась от общности с Римом и в течение 300 лет[74] продолжала настаивать на своем протесте… Все заблуждения основаны на той или иной истине и из нее черпают жизнь. И протестантизм, получивший столь широкое распространение и существующий столь долгое время, должен иметь в себе некую великую истину или многие истины и быть свидетелем этих истин»[75].
В итоге сам Лортц мотивацию Реформации, что для протестанта со стороны католического автора может показаться весьма неожиданным, связывает и с Промыслом Божьим. Он признает:
«Христианское понятие Бога включает в себя идею всепричинности и понятие Отца. И если вера в провидение учит нас допускать, что ни одна птица не падет на землю без воли Отца нашего Небесного[76], то мы тем более должны помнить об этой воле, когда ищем объяснение деянию, которое раскалывает единую