Она отсылает нас к самой сути славного Евангелия и готовит к части второй: «…из которых я первый». Как же понимать текст? Как может апостол язычников – первый богослов христианской веры! – искренне говорить такое? С кем он себя сравнивает? И какие стандарты применяет?
Это важные вопросы. Мы не должны отметать высказывание Павла как пустое преувеличение или как упражнение в ложной скромности. Мы ведь читаем Слово Божье, и в этом высказывании есть глубина.
Прежде всего, ясно, что Павел не пытается объективно сравнить себя со всеми остальными людьми, – потому что большинство из них он никогда не встречал! По его словам мы видим, что он сосредоточен не на внешнем, а на внутреннем. Он также не утверждает, что его моральный облик «не удался» или что его духовная зрелость равна нулю. Он просто говорит о том, что происходит в его собственном сердце.
Фактически, он говорит: «Я знаю свой грех. И то, что я увидел в собственном сердце, темно и ужасно; там гордость, эгоизм и самомнение; мое сердце сильнее и чаще бунтует против Бога, чем сердце кого бы то ни было другого. Насколько я вижу, самый большой грешник из известных мне – я сам».
Павел исследовал свое сердце. Он обратил внимание на желания и импульсы, которые там таились. И я не думаю, что было бы натяжкой сказать: он знал, что способен – в соответствующих обстоятельствах – на худшие из грехов и на подлейшие из мотивов. Павел был реалистом. Он хотел видеть Бога и себя правдиво. Он не прятался за фасадом приятных качеств или религиозности. Вот как комментирует этот стих Генри Скугал: «Никто не мог думать хуже [о Павле], чем он сам о себе»[7].
Давайте теперь посмотрим на следующий стих. «Но для того я и помилован, чтобы Иисус Христос во мне первом показал всё долготерпение, в пример тем, которые будут веровать в Него к жизни вечной» (1 Тим. 1:16).
Изо дня в день Павел наблюдал рост двух качеств: его греховности в свете святости Бога и Божьей милости на фоне его греха. Точное знание о Боге и о себе не обескураживало Павла и не погружало в депрессию. Напротив, усиливалась его благодарность перед безбрежностью милости Бога, Который искупил его, и перед терпением Христа, Который продолжал любить его и отождествлять Себя с ним в его ежедневной борьбе против греха.
Исповедь Павла перед Тимофеем, которую мы процитировали выше, представляет для нас поразительный пример моральной честности и богословской зрелости: острое, даже болезненное осознание Павлом собственной греховности побуждало его славить Спасителя!
Библейская реальность для радостных грешников
Глубокое осознание внутренней греховности – не какой-то туманный богословский догмат или пример религиозного рвения, которое дало свои всходы. Великое осознание собственной греховности часто идет бок о бок с великой радостью и уверенностью в Боге. Тот же самый Павел, который называл себя последним из грешников, мог восклицать два стиха спустя: «Царю же веков нетленному, невидимому, единому премудрому Богу честь и слава