Народ ходил толпами и валил валом, но не покупал.
Востриков бы не удивился, что они на самом деле теряются где-то в квартире и теперь блуждают там в недрах неучтенной в документах общей площади, как артист Фарада в незатейливой комедии.
Одному нефтянику, оптимистично-ухватистого типа, квартира понравилась сразу, но он сильно торговался. Востриков вдруг от осознания собственной важности стал надувать щеки, причем внутреннему Вострикову было вроде как все равно, но Востриков внешний принимал задумчиво-надменный вид, хмыкал, по-барски качал ногой в стоптанном тапке и хранил хамское молчание. Сразу Востриков был зван женой на семейный совет, то есть на ужин в «жилую» половину квартиры.
Съев ужин, Востриков все молчал и только улыбался Томочке, на жену же изредка посматривал – поверхностно и свысока.
Жена Вострикова вдруг заплакала. Тихо и обреченно, да так, что Востриков испугался не на шутку и согласился сразу на все.
Можно сказать дело было решено, ударили, можно сказать, по рукам, но тут Востриковых затопили. Лилось два дня в районе санузла, и лилось бы дольше, если б соседи не вернулись с горнолыжного курорта раньше запланированного – жена соседа сломала коленную чашечку, но не себе, а мужу, ударив того лыжной палкой за то, что тот назвал ее «коровой на склоне» и делать соседям на курорте стало совсем нечего. Благодаря семейным дрязгам потоп был остановлен. Но появилась дыра, да такая, что Востриков мог видеть все что делается в соседской ванной комнате, если встать под нужным углом.
Покупатель сразу испарился вместе со своими нефтедолларовыми рублями, риэлтер сказал загадочное – «бесперспективняк» и больше тоже не появлялся. Зато Востриков пристрастился смотреть как соседка сверху мажет кремом лицо и ноги по вечерам. Ракурс был что надо. Хотя Вострикову и было немного стыдно.
Дыра в потолке разрослась до размера серьезной проблемы – разворошив коммунальное гнездо, Востриковы добились странного эффекта: у них отключили электричество. Как выяснилось за электроэнергию не платили уже сколько-то много лет. Сколько точно лет никто не знал, саму сумму задолженности тоже никто не знал, но домоуправление было уверенно, что задолженность точно есть и поэтому электричество было отключено до погашения задолженности, которую никто не мог толком подсчитать. Востриков не мог понять этого парадокса и что, собственно, делать. Домоуправление настойчиво рекомендовало оплатить долг, но размер долга был неизвестен. Жена Вострикова ходила разбираться с вопросом в домоуправление, что кстати раньше всегда делал Востриков, потому что Востриков умел ругаться с бабами из всяких домоуправлений, налоговых и на кассах в магазинах, а жена Вострикова не умела. Но тут, то ли Востриков разучился, то ли жена Вострикова переметнулась на другую сторону. Электричество в итоге пошло. Но свет теперь был только в одной половине квартиры, там, где жила жена Вострикова с Томочкой и еще на кухне. Востриков сильно