стран Варшавского договора. Со странным моим отцом – страстным любителем животных. В мои детсадовские времена, я помню, у нас, кроме привычных для всех котов, собак и ежей, жил медвежонок.
– Как? – спросила Мари. – Живой?
– Нет, мёртвый, – сказал НЕКТО. – Плюшевый, из «Детского мира».
– Когда он подрос, его отдали в цирк, потому что возвращать в тайгу было нельзя – не прижился бы. Этого «плюшевого» мишку отцу подарили охотники. Его нашли рядом с застреленной медведицей. Надо было что-то с ним делать. Так он появился у нас.
– Это не удивительно, – сказала Йоко. Она подошла к столу, на котором стояла пишущая машинка «Москва». – Ого! А это зачем?
– Машинка нужна, когда НИКТО занимается математическим анализом законов природы, – сказал ВСЁ, опять ощутив на себе свирепо-испепеляющий взгляд. – Он, с её помощью, формулы пишет. Или рисует.
– «Москва» – это царский подарок от моих странных родителей, – сказал НИКТО. – На ней я записываю партитуры очередных композиций на Бёрнса. Целые, половинные, четвертные, восьмые, шестнадцатые нотки… печатаю.
Кроме машинки на столе лежало десятка два книг.
– А это зачем? – сказала Йоко. – Неужели всё это ты читаешь?
– Конечно, нет, – успокоил её НИКТО. – Из книг я выстраиваю разные конструкции башен. Занятие, скажу тебе, весьма увлекательное.
Над письменным столом на стене висели фото в рамках.
– Вижу Пат. Вижу всех. А где я? – спросила Йоко, возмущённо.
– Ты там есть, – сказал НИКТО, – на давно зарезервированном для тебя месте, которое пока пусто – нет твоей фотографии.
– Я завтра же её представлю.
После этого зазвонил телефон. И состоялся разговор с зампредпрофкома.
– Вы лучшие, – сказала грустно Мари. – И это правда. А вас поставили на третью ступеньку. Это полный вздор. Зачем вздор они представили, как правду?
НИКТО встал, подошёл к пианино и на самых верхних нотах, чтобы не мешать ВСЁ, вставил свой звуковой рисунок в «Картинки с выставки». Потом опять улёгся на ковёр.
– А кто утверждал, что вокруг нас одна только правда? – спросил он. – Люди говорят по-разному. Кто-то говорит на ¼ правды, кто-то – на ½, кто-то – на ¾. Я уже не говорю про сто процентов правды.
– О, да, это исчерпывающий ответ, – сказала Йоко. – Весьма исчерпывающий.
– А если бы мы припёрлись на конкурс в лохмотьях? – спросил ВСЁ. – В натуральном рванье типа мешковины на голое тело? И в лаптях на ногах?
– Вас, скорее всего, на порог не пустили, – ответила Йоко. – А если бы пустили – ваше место было первым, с конца.
– А если бы мы привели с собой симфонический оркестр в таком же виде? – продолжал фантазировать ВСЁ. – И грянули патриотическую симфонию Шостаковича? Как бы это оценили?
– Оглушительными аплодисментами, не иначе, – сказал НЕКТО. – И вызвали кареты скорой помощи, как это случилось с Иваном Бездомным в «Мастере…»