весело крикнула в ответ Жанна.
Я испуганно подобрался. Дверь распахнулась в полную мощь, будто её едва не сорвало с петель ураганом, и в проходе показался великан. Он успел сделать несколько неторопливых шагов нам навстречу, от которых сотрясалось всё строение, прежде чем я разглядел его.
Это был мужчина лет пятидесяти с красным, сильно обветренным лицом и полуседой бородой с бакенбардами в придачу. На нём были высокие сапоги, куртка из дублёной кожи с меховым воротником и… шляпа с низкой тульей и небольшими полями. Из-под шляпы выглядывали мясистые, почти багрового цвета уши.
Разглядев меня, незнакомец хмыкнул, вроде бы и удивлённо, но при этом с симпатией. Он вразвалочку подошёл ко мне и протянул мне ладонь, широкую, как теннисная ракетка.
– Джек Томсон! – пророкотал он.
Я запоздало сообразил, что руку следует пожать.
– Бенедикт Лиховски, – назвался я.
– Полячишка? – подмигнул мне великан.
– Ээээ… нет. Англичанин. – Покоробленный такой бесцеремонностью, я не сразу нашёлся с ответом.
– О, земляк, значит! Да ты не тушуйся. Мы тут все неместные. Ну, кроме меня, – великан со значением поднял одну косматую бровь. – Я, конечно, по крови-то англичанин, но родился уже здесь. Сын первых поселенцев! – гордо произнёс он и самодовольно ухмыльнулся.
Я снова не знал, что на это ответить. Но этот пренеприятный господин и не ждал от меня никакой реакции. Сложив громадные ладони на объёмистом брюхе, он снова заговорил:
– Мои папенька с маменькой и основали здесь город. Сами-то они были из Ковентри – знаешь, где это? Это такая дыра неподалёку от Злондона, крохотный городок, но почти с тысячелетней историей. Скучно там было, заняться нечем. Вот папенька мой и взял маменьку в охапку, погрузил на пароход и привёз сюда.
– Зачем? – вырвалось у меня.
– Спрашиваешь! Тут такие пахотные земли, что островитянам и не снилось! Да и погода не в пример лучше. Вот сейчас, например, зима, в Злондоне адская слякоть. А у нас тут солнечно, снежок. И не очень-то морозно. А летом какая красота! – великан восхищённо покачал головой. – Я, правда, в других местах и не был, но папенька всегда говорил, что наш Нью-Ковентри – это рай на земле. Вот только скучали они с маменькой по родному городу… До самой смерти скучали! – завершив эту сентенцию, Джек Томсон вдруг начал часто моргать и сморкаться. Видимо, воспоминание о родителях всколыхнуло в нём нежные чувства, которые иногда проявляются в душах даже таких невежественных и грубых людей.
– Мистер Томсон, мы сходим прогуляемся! – рыжая Жанна без всякого сочувствия прервала всхлипывания здоровяка.
– Идите, – махнул рукой владелец амбара, – ваш главный договаривается с Никсонами о лошадях, он велел передать вам, чтобы далеко не забредали.
– Мы только окрестности Бену покажем! – кивнул Жан.
После чего они взяли меня