звучных эпитетов. Ни один из известных мне достопочтенных людей не позволил бы себе нарядиться в этот убогий наряд, годный только для пастухов. Я был сам себе отвратителен, и только насмешники-близнецы хором уверяли меня, что теперь я выгляжу по-настоящему мужественно.
– Ты будешь отлично смотреться в седле! – вскричал Жан, в то время как его сестра прыскала в ладошку.
Это заявление повергло меня в настоящий ужас, ведь я никогда в жизни не ездил верхом. Неужели эти бессовестные люди и впрямь собрались водрузить меня на лошадь? Впрочем, после их уверений, что они за одну ночь каким-то образом перенесли меня с острова на континент, я уже ничему сильно не удивлялся.
Как бы тебе это объяснить, Мартина… Я до сих пор не верил, что те люди, которых я вижу подле себя, те ощущения, которые я испытываю, те запахи и звуки, которые я слышу, – это не иллюзия. Я знал, что подвержен тяжёлой нервной болезни, но всё-таки не отождествлял ещё с сумасшествием. Теперь же по всему выходило, что я или на самом деле совершенный безумец, которому грезится всё происходящее, или я нормален, но тогда безумны все вокруг. Ибо городишко под названием Нью-Ковентри, в котором я теперь находился, никак не мог быть частью Америки, ведь от Злондона, где я был ещё вчера, и до Америки, в которой я якобы оказался сегодня, долгий путь через океан. Этот путь невозможно проделать за несколько часов, как ни старайся. Это просто невообразимо. А если учесть, что подробности перемещения полностью стёрлись из моей памяти, то… похоже, я всё-таки действительно сумасшедший.
А раз так, то мне не стоит принимать близко к сердцу всё, что происходит вокруг меня. Если странные близнецы, являющиеся плодом моего больного воображения, захотели переодеть меня в этот цирковой костюм, – пожалуйста! Я не буду сопротивляться. Если они же хотят заставить меня ехать куда-то верхом, – как угодно! Я подчинюсь. С видениями лучше не спорить, чтобы они не привели меня к мозговой горячке. Я буду покорен, осторожен и практически нем.
– А чего ты всё молчишь? – Наглый мальчишка Жан тут же прерывал мои размышления. – Скажи что-нибудь. Нравится наряд?
Я промычал что-то маловразумительное, с отвращением разглядывая в тусклом зеркале бахрому на брюках.
– Ты совсем не похож на индейца, – вздохнула Жанна.
– Так он и не индеец! – тут же вмешался её брат. – Тебя послушать, так кого попало можно принимать в племя!
– Вы тоже не похожи на индейцев, – сказал я, чтобы остановить эту перепалку.
Близнецы моментально насупились.
– Это потому что мы одеты неправильно! – после минутной паузы заявила рыжеволосая девица. – Вот доберёмся до… места, там переоденемся и станем настоящими индейцами!
– До какого ещё места? – я честно собирался молчать, но, оказывается, даже безумцам бывает свойственно любопытство.
– А вот это тебе знать не обязательно! – с отвратительной важностью ответил её брат.
Я кивнул и сделал равнодушное лицо.
Мы по-прежнему находились в амбаре, только