же ты там будешь делать? Коням хвосты крутить?
– Джигитом буду. Один раз выступил – и сто семьдесят пять рублей в карман.
– А если в месяц всего два раза выпустят?
– Ну нет! Договор! Не менее десяти сеансов.
У Камышева щелочками сузились глаза, кожа на лице собралась гармошкой.
– А слонов тебя не приглашали дрессировать?
– Я джигит, не дрессировщик, – менее вызывающе ответил Помазун. – Вольтижировка – да… Тоже могу… На мотоцикле могу…
– Тебя там совратят.
– Как?
– Водку научат пить.
– Кто кого, не знаю. – Помазун осклабился.
– Из колхозного быта – в цирк!
– А что цирк? Советское учреждение… Цирк – массам!
– Брось ты придуриваться. Противно слушать! – резко оборвал его Камышев. – Пойдем, Петр, дальше. Всех его фантазий не переслушаешь…
Кирпичная кладка еще пахла цементом. Накрывали волнистым шиферным листом последние звенья кровли. Надвинув на лоб папаху, Камышев водил за собой Архипенко и влюбленно рассказывал ему обо всем. Показывал фундаменты второй конюшни, дома для конюхов, колодец с глубинным насосом.
– Хотел с вами в станицу, а придется ехать на зернохранилище. Надо прекратить термическую обработку посевного зерна… Думал, ветер дождь нагонит, а ветер оказался сухой, загубит материал. При дожде можно мокрое протравливание, а по такому нудному ветру – только сухое.
По дороге схватывалась пыльная вихревка.
– Может, я смотаюсь на зернохранилище? – предложил Помазун, видимо решив идти на мировую. – Все ваши приказания передам.
– Смотаешься? На чем?
– Ясно на чем. На кабардинце. Разом домчит!
Камышев с состраданием посмотрел на мягкие козловые сапоги Степана, на потертые его штаны с желтыми леями, заметил, как нетерпеливо играет он плетью и хищнически-страстно присматривает себе кабардинца у коновязи.
– Урок не пошел на пользу.
– Конфузите, Михаил Тимофеевич?
– Кони-то племенные, матки, а?
– А как же джигитов воспитывать?
– Вот так и воюю с отсталостью! – незлобно сказал Камышев и безнадежно махнул рукой. – Давай линейку! Распорядись.
Камышев присел на корточки, угостил Петра горстью подсолнуха.
– Значит, на следующий год точно ждать тебя, Петька?
– Точно.
– У тебя прежняя специальность? Сигнальщик?
– Да.
– Специальность для нас непригодная. На тот год радиостанцию получаем, узел расширяем, телефонизируемся. Тебе бы радиотехнику изучать. Специалисты не только по зерновым или кенафу нужны… – Председатель пока не проговаривался о своих планах использовать Петра в животноводстве.
«Ладно, – думал Петр, – планируй как хочешь, у меня еще есть флотский год в запасе».
Камышев ставил в пример Василия, хвалил его:
– Надежным человеком стал. Красивый из него механизатор выходит. Может, через годик-другой у нас свой Константин Борин как в опоке отольется.
– Не отольется, Михаил Тимофеевич.