права. Прагматическое понимание права – это трехсторонние отношения между правом, реальностью и человеком. В результате прагматического понимания формируется особый вид знаний – собственный, экзистенциальный, опыт субъекта. Любой правовой текст, и действие, выраженное в нем, можно рассматривать как модель знаний, которая актуализируется в ситуации ее исполнения. Прагматизм связывает осуществление правового действия с пониманием его смысла. Теории, которые рассматривают действие как средство реализации цели, пропускают важный аспект исследования действия – понимание его исполнения. Каждое действие исполняется в ситуативном контексте, который задает границы и условия возможностей исполнения действий[492]. В ходе исполнения действий, человек должен постоянно реагировать на новые вызовы изменения ситуации. Поэтому действие и ситуативный контекст действия образуют неразрывное целое. Такая целостность характеризуется тем, что человек одновременно воспринимает и оценивает, как само действие, так и ситуацию его совершения. В процессе исполнения действия происходят постоянные изменения ситуации, которые влияют как на оформление, так и на переоформление действия. Такой процесс характерен не только для каждого отдельно действия, но и для интерсубъективных действий в целом.
Ориентация действия на смысл проводит черту между собственным и несобственным действием, на что обращают внимание пост-классические подходы. Как подчеркивает известный немецкий философ Мартин Хайдеггер, человеческое понимание – это особый вид бытия, который он называет дазайном (от нем. – «Dasein», дословно «быть здесь и сейчас»). Дазайн отпечатан собственными знаками, которые философ называет экзистенциалами. Экзистенциал отмечает нашу принадлежность миру, и является непосредственным (собственным), достоверным знанием. Такое знание лежит в основе веры, формирует собственное убеждение в том, что приобретенный опыт осуществления действия верен, и не требует других форм подтверждения. Такое понимание М. Хайдеггер называет «экзистенциальным анализом» бытия. «Если «жизненный мир» – это мое собственное бытие, то черта понимания проходит между двумя модусами: моим собственным и несобственным действием», – пишет мыслитель[493]. Поэтому на прагматическом уровне ставится вопрос не о цели действия и даже не о мотиве, а о его смысле.
В перспективе прагматического понимания права, предметом проверки и критики становится, прежде всего, нормативные знания. Как подчеркивают немецкие юристы Э. Гедо и Т. Швендер, нормативность можно рассматривать со следующих критических позиций: 1). Необходимости целерационального измерения для социальной практики. Сегодня социальная интеграция как бы авансируется нормативностью, обязывая к «правильным», с точки зрения норм, действиям. Такая нормативность закладывает цели с помощью действий, не имеющих обоснования, и не признает других альтернатив; 2). Универсальности измерения нормативности, которая означает признание власти, которая в условиях анонимной,