как ребёнок или ангел.
Синева за окном превратилась в сиреневые сумерки. Чудовищные кошмары преследовали André: сон это добровольная смерть, ждет тебя дом вечности, глумился над ним гадкий голос, перед которым он был бессилен и нем. André пытался проснуться, открыть глаза, но они окаменели. Порождённое отчаянием воображение продолжало лихорадку кошмаров, зловещие сумерки подкрадывались к нему, и сердце замерло в страшном ожидании. В истомлённой голове шарахал фейерверк. Время онемело. André почувствовал запах звука приближающейся смерти.
– Воздуха, – хрипел он, – только один глоток воздуха! Катьа, – нечленораздельно произнёс он, чувствуя, что ещё мгновенье и он полностью лишится рассудка, погибнет навсегда.
– Катя, – уже громче прохрипел Андрей и вдруг осознал, что произнёс спасательное имя без акцента. Как ребёнок, делающий свои первые шаги и убедившийся что получается, уже увереннее закричал:
– Катя! Катя, Катя…
В трепетном волнении она вихрем влетела в гостиную, прижимая к груди только что вымытую чашку. Выронив её из рук, даже не обратив внимания на жалобный стон разбившегося фарфора, бросилась к Андрею. Ей показалось, что он был завёрнут в белые стены своего жилища, и ему нечем дышать. Моментально раздвинув стеклянные двери террасы, она впустила младенчески чистый воздух, освеживший его. Потом присела на диван и положила его голову себе на колени. Прикосновение Катиных пальцев было нежным и бережным, как прикосновение бабочки к цветку.
– Плачь, Андрюша, плачь. Тебе станет легче…
Безграничная нежность, доверчивый взгляд, ласковая свежесть пахнущих ванилью рук вывели его из оцепенения, и слёзы, накопившиеся горькие слёзы бесстыдно хлынули ручьём, смывая боль и траур души. Он, как ребёнок, прижался к её груди, дрожащими синеватыми пальцами развязывая передник, чтобы погрузиться в белопенное кружево её блузки. Катино струящееся живое тепло вдохнуло в него обаяние жизни и надежды. Реанимация…
Мираж нежности желаний, оптимизма и бессмертной любви. В эту минуту я мог бы сделать для неё всё, что она пожелает. Я почувствовал прикосновение судьбы. Мой разум вышел за пределы ограничений, моё сознание раздвинуло границы возможностей, и я начал жить в обновлённом огромном и прекрасном мире. Дремлющие силы, способности и таланты ожили, и я пребывал в блаженстве человека, познавшего частицу высшего Абсолюта – любовь.
Катины тёплые пальцы доверчиво легли в мою ладонь. И мне так захотелось, чтобы мой поцелуй прозвучал на её вишнёвых губах…
Молчание на двоих. Время стало лишним.
Мне не надо было говорить, что я живу в ней, просто я смотрел Кате в глаза, в которых не было никаких секретов, они излучали только нежность и любовь. Она даже не подозревала, что обладает таинственной властью притяжения, и я тяготел к ней, как планеты к Солнцу, часто ловя у себя на губах идиотскую улыбку умиления. Милая непосредственность Катюши бесконечно трогала меня, и мне приходилось подавлять приливы ласки и нежности, чтобы не спугнуть