еще тридцать или сорок, но не сразу.
Надстоятель набрал в легкие воздух и выдохнул его с гримасой отвращения.
– Значит, вы рассчитываете на церемонию для бедных.
– Я и есть бедный… – сказал Колен. – И Хлоя умерла…
– Да, – сказал Надстоятель, – но перед смертью каждому человеку следует позаботиться о том, чтобы найти деньги на приличные похороны. Итак, у вас нет даже пятисот инфлянков?
– Нет, – ответил Колен. – Но я, пожалуй, мог бы увеличить сумму до сотни, если бы вы согласились дать мне рассрочку. Да понимаете ли вы, что это значит сказать самому себе: «Хлоя умерла»?
– Видите ли, – сказал Надстоятель, – я к таким вещам привык, так что на меня это впечатления не производит. Вообще-то говоря, мне надо было бы посоветовать вам искать утешения у Бога, но боюсь, что за такую мизерную плату его беспокоить не положено…
– Я и не буду его беспокоить, – сказал Колен. – Не думаю, что он мог бы мне чем-нибудь помочь, раз Хлоя умерла…
– Что-то вы зациклились на этой теме, – сказал Надстоятель. – Подумайте о… Ну, я не знаю, о чем… О чем угодно… Допустим, о…
– Скажите, а за сто инфлянков будут приличные похороны?
– Я даже не хочу этого обсуждать, – сказал Надстоятель. – Уж на полтораста монет вы, надо думать, все же расщедритесь.
– Мне придется вам их долго выплачивать.
– У вас есть работа… Вы мне напишите расписку…
– Я готов, – сказал Колен.
– В таком случае, – сказал Надстоятель, – вы, может быть, согласитесь на двести инфлянков, и тогда Священок и Пьяномарь будут за вас, а при ста пятидесяти они будут против вас.
– Нет, не смогу, – сказал Колен. – Не думаю, что эта работа будет у меня долго.
– Итак, мы останавливаемся на ста пятидесяти, – подвел итог Надстоятель. – И это весьма прискорбно, потому что церемония и в самом деле будет гнусная. Вы мне отвратительны, молодой человек, вы оказались таким скрягой.
– Прошу прощения, – сказал Колен.
– Ступайте писать расписку, – сказал Надстоятель и грубо его оттолкнул.
Колен налетел на стул. Надстоятель, пришедший в бешенство от этого шума, снова толкнул его в сторону тризницы и ворча пошел за ним следом.
LXV
Колен поджидал гробоносцев в прихожей своей квартиры. Оба явились, перепачканные с ног до головы, потому что лестница все больше разрушалась, но они были в такой старой и истлевшей форме, что лишняя дырка там или пятно дела не меняли. Сквозь лохмотья виднелись их нечистые, мосластые, поросшие рыжим волосом ноги. Гробоносцы поздоровались с Коленом, похлопав его по животу, как это предусмотрено в регламенте дешевых похорон. Прихожая напоминала теперь коридор в подвале. Им пришлось пригнуть голову, чтобы добраться до комнаты Хлои. Те, кто доставили гроб, уже ушли. Место Хлои занял теперь старый черный ящик, весь во вмятинах и помеченный порядковым номером. Гробоносцы подхватили его и, используя как таран, вышвырнули в окно. Гробы сносили на руках по лестнице только