там сберегались все законы, но время и избыток таблиц диктовали новые условия: когда в хранилище вносили новый закон, один из старых законов убирали в другое место.
Значительно большее пространство было отведено казначейству. Здесь, в комнате за большой железной дверью, хранилась римская казна, в виде слитков золота и серебра стоимостью в много тысяч талантов. Здесь, в конторах, тускло освещенных мерцающим светом масляных ламп и забранных решетками окошек, проделанных высоко в наружных стенах, трудились несколько служащих, которые занимались бухгалтерией Рима, – от самых старших, именуемых tribuni aerarii, до скромных писарей и государственных рабов, которые подметали полы, но обычно ухитрялись не замечать паутины, висящей на стенах.
Рост римских провинций и доходов давно уже сделал храм Сатурна слишком маленьким для фискальных дел, но римляне не хотели менять некогда определенные места правительственных учреждений, поэтому казначейство оставалось в храме Сатурна. Основной запас монет и слитков перенесли в другие хранилища, оборудованные в подвалах других храмов. Бухгалтерские книги за все годы, кроме нынешнего, перенесли в Табуларий Суллы. Места стало больше – и, как следствие, должностные лица казначейства и мелкие чиновники тотчас размножились. Еще одно проклятие Рима – государственные служащие. Но в конце концов, казна есть казна. Деньги необходимо правильно размещать, следить за оборотом, получать прибыль, даже если это означает огромное количество работников.
Свита Цезаря осталась стоять, глядя сияющими глазами на своего патрона. Эти люди чувствовали гордость оттого, что они – его клиенты. А Цезарь поднялся к большой резной двери в боковой стене подиума храма Сатурна. На нем была свежая тога с широкой пурпурной полосой сенатора на правом плече, на голове – венец из дубовых листьев, потому что это было его публичное появление, а на публике Цезарь обязан носить свой знак отличия. Кто-нибудь другой мог жестом приказать сопровождающему постучать в дверь, но Цезарь сделал это сам и подождал, пока дверь откроется. Наружу просунулась чья-то голова.
– Гай Юлий Цезарь, квестор провинции Дальняя Испания при наместнике Гае Антистии Вете, желает представить отчеты своей провинции, как требует того закон и обычай, – спокойно объяснил он.
Его впустили, дверь закрылась. Клиенты остались ждать на свежем воздухе.
– Ты ведь только вчера вернулся? – спросил Марк Вибий, глава казначейства, когда Цезаря сопроводили в его плохо освещенный кабинет.
– Да.
– Ты же знаешь, что с этими делами нет нужды торопиться.
– Что касается меня, то такая нужда есть. Моя квесторская служба не закончится, пока я не представлю отчеты.
Вибий заморгал:
– Ну, тогда за дело!
Цезарь вынул из складок тоги семь свитков, каждый с двумя печатями: одна – кольцо Цезаря, другая – кольцо Антистия Вета. Вибий хотел сломать печати на первом свитке, но Цезарь остановил его.
– В