сказал я ему. – Совсем остынет…
Он горестно покивал. Медленно поднял на меня взгляд.
– Вадичек! Ну скажи на милость: за что России вот это? За что России Федька Репейников?
– Читайте Бердяева, – сказал я. – Там все написано.
– Я читал. Но почему это только в России? Почему в Японии нет?
– Это ваше большое заблуждение, что в Японии нет.
– А где оно? Где в Японии такие Федьки? Я не вижу.
– Их тут навалом. Могу показать, если хотите.
– Нет, не надо! – профессор замахал руками. – Не надо! Ты пойми, Вадичек: японцы построили мне золотую клетку. Раньше у меня была клетка железная, а теперь у меня клетка золотая. И я не желаю слышать про них ничего плохого! Пусть живут, как им нравится.
– Конечно, – согласился я. – Наше дело сторона.
Рауль Абрамович опять мелко покивал, поболтал ложкой в стакане, помолчал. Потом досадливо крякнул и взволнованно заговорил:
– Но он все-таки прав, зараза! Мы все тут деградируем, с этим не поспоришь. С кем тут общаться? Совершенно не с кем. Золотая клетка… Вот я и общаюсь с Федькой. Водку с ним пью… Стал бы я в Ленинграде пить с Федькой водку?.. Тебе вот хорошо, ты язык выучил, можешь с японцами пить…
– Так возьмите и тоже выучите!
– Я уже старенький. У меня стимула нет. Но я не о том. Ты посмотри: вот Федька. Он хам, демагог, сволочь, фашист, все такое… Он едва ли не антисемит! Но при всем том он же блестяще образован! Он знает такие вещи, о которых я и не слышал. И еще он, паразит, просто умный! Его послушать бывает интересно. Ты согласен, Вадичек? Согласен, что Федя блестяще образован?
– Козел он по жизни, ваш Федя, – сказал я.
Рауль Абрамович вздохнул.
– У тебя все просто… У тебя все козлы… А я вот не пойму, как это может соединяться. Такой головастый мужик – и на тебе…
– Так ведь мортидо, Рауль Абрамыч… Сами же говорили.
– Да, мортидо… А кроме того, – профессор многозначительно поднял кверху палец, – кроме того, он не любит музыки. Совсем не слушает Иоганна Штрауса!
– Так это и есть «козел по жизни».
– Ну вот. Слава богу, разобрались. Я теперь пойду. С вами как свяжешься, так и не заметишь, что рабочий день прошел. Тебя до дому подвезти?
– Я на машине.
– Ну, спасибо за чай.
Взявшись за ручку двери, он вдруг остановился, просвистел мелодию из «Цыганского барона», ободряюще подмигнул – и только после этого вышел.
Не успел я поставить стаканы в раковину, как снова вломился Федька. На нем была отороченная мехом куртка и лыжная шапка с помпоном.
– Кончай фигней страдать! – скомандовал он. – Поехали домой.
– Я еще поработаю, – сказал я.
– А безлошадным пешком идти, да?
– Подсядь к кому-нибудь другому. Ты вчера как добирался?
– Вчера меня Абрамыч подвез. Теперь – сам понимаешь… Поехали, у меня дома кино посмотрим. «Полицейская академия два».
– Нет, Федор. Мне тут кой-чего надо закончить.
Он погрозил мне пальцем.
– Если я по дороге упаду в сугроб и замерзну,