кто Василий Иванович, учите меня пожалуйста. Надеюсь, когда-нибудь мы с Вами встретимся и разговариваем.
Спасибо Вам за Ваше терпение,
Цутида Таро.
………………………………………….
From
То
Subject
doma
Здорово, братишка!
Долетел нормально. В Шереметьеве меня встретил Сидоров и отвез в Переславль. По дороге произошло знаменательное событие. Остановились, чтобы покурить, я вышел из машины и тут же вступил ногой в говно. Сразу стало хорошо на душе, и вспомнились слова Рауля Абрамовича: «Неважно, по чьей земле ходить, а важно, на что наступать». Думаю, он не вполне прав. Вопрос значительно тоньше.
Если будешь заглядывать в нашу баню, передавай хозяйке привет.
Потапов.
Копай-копай!
– Мородой черобек!
Я оглянулся. Реплика принадлежала благообразному дед ульке в соломенной шляпе, мимо скамейки с которым я деловито прошагал. Увидев, что я остановился, он вскочил и засеменил ко мне.
– Дзудорафствуйте, – старательно выговорил он и протянул руку.
– Здравствуйте, – ответил я. Рука оказалась неожиданно крепкой.
– А вы… Чито делай? Русский?
– Русский, – кивнул я.
– Я… газета читай, – сказал он и развернул «Ёмиури симбун». – Вот. Униберситет. Русский профессор. Да?
– Да, тут русских много, – начал было я по-японски, но он замахал на меня руками.
– Нет! По-русски давай!
– Вы учите русский язык? – как можно вежливее спросил я.
– Нет сейчас, – сказал он. – Давно. Военно-пренный.
Он вытащил из нагрудного кармана белую картонку и протянул мне. Я прочитал:
УДОСТОВЕРЕНИЕ
Г-н Кадзухо Сота
награжден памятным знаком Роскомархива
«За созидательный труд на российской земле»
Председатель Роскомархива
Р. Г. Пихоя
За удостоверением последовал сам памятный знак, выполненный в виде медали. На одной его стороне было начертано: «Бывшим японским военнопленным», а на другой: «По случаю выдачи справок о труде».
– Ничего не понял, – пожаловался дедушка, делая ударение на «я». – Русский язык трудно.
Я объяснил ему суть документа в общих чертах. Он не довольствовался этим и пожелал узнать значение каждого слова.
– Чито такой со-дзи-да-тэ…
– «Созидательный»? Ну, это когда ничего нет а потом раз – и есть. Потому что работал.
– А где «работал»?
– Вот здесь. «Труд» это значит «работа».
– А-а-а… На-ро-сси-и-су…
– На российской. Значит, на русской. Ну, Россия!
– Поня́л. Дзе-му-ре… Чито такой?
– Земле. Ну, земля! Я пнул носком ноги асфальт.
– Земля! – повторил он, и глаза его загорелись. – Земля! – вырвалось у него снова. – Земля! – произнес он в третий раз