устрашающий вопль, чудовище нырнуло (Гость смотрел, не веря своим глазам, как волны расходятся по поверхности земли… словно то была вода) и устремилось назад. К двум зловеще светящимся пикам, время от времени выставляя над поверхностью земли уродливую, ощетинившуюся шипами голову.
Буря прекратилась, словно по команде. Только что она бушевала над ними, а теперь всё застыло и успокоилось. Моментально, безо всякой паузы.
– И часто у вас здесь… такое творится? – спросил Науэр у старательно работающего шестом человечка. Противоположный берег был всё ещё далеко.
– На той стороне, – Аймвери кивнул в направлении Вилки, – может твориться всё, что угодно. На нашей стороне, – и выделил интонацией слово «нашей», – такого пока ещё не происходит.
Пока, подумал Гость и поёжился. В детстве он читал множество сказок, но увидеть столько небывалого за какой-нибудь час… нет, к этому он не был готов. Да и можно ли быть готовым к ставшему явью кошмару?
– Там, – возбуждённо воскликнул флосс, – кто-то есть! Кто-то живой! И, по-моему, не враждебный!
– Не так громко, – усмехнулся Унэн и вновь по привычке потянулся почесать затылок. Не вовремя, конечно. Пару раз флосс едва не лишился глаза, прежде чем монах не запомнил, что с живым грузом за спиной жестикулировать следует осторожно.
Третьего раза не получилось. Монах спохватился и остановил руку. Присмотрелся к двери – на ней красовался выгравированный силуэт. Рассмотреть его вблизи не представлялось возможным, а изучить издалека мешал толстый слой пыли.
Унэн хлопнул по двери ладонью, и пыль осыпалась серебристым каскадом им на головы. Флосс возмущённо отряхнулся.
– Теперь все знают, что мы намерены войти, – воскликнул он укоризненно. – Где твоя осторожность?
– А, – беспечно махнул рукой Унэн. – Справимся как-нибудь. Если бы ты только видел, Шассим, где мне доводилось бывать… Словом, как говорил мой наставник, тяжело в Ученье – легко в бою.
И, молниеносно развернувшись, ударил в дверь ладонью. Та неожиданно легко подалась и бесшумно повернулась, открывая новое, куда более просторное помещение.
Огромная статуя ворона, расправившего крылья, холодно смотрела на пришельцев с дальней стороны зала. Кровавыми капельками светились в полумраке каменные глаза птичьих голов, венчавших колонны.
Ни окошка, ни ветерка. Затхлый, едва пригодный для дыхания воздух.
– Смотри, – позвал Шассим и Унэн оглянулся. На двери, как было теперь заметно, тоже был изображён ворон. В точности повторяющий огромное изваяние, частично вмурованное в стену.
– Я думаю, что… – начал было монах, но флосс перебил его, энергично махнув правым крылом в сторону статуи.
– Тихо, – пронёсся его шёпот в разгорячённом сознании Унэна. – Прислушайся.
Теперь это слышал и монах. Чьи-то осторожные шаги. Странным было то, что они доносились откуда-то из-за статуи.
Слышимость была превосходная, и Унэн не сразу сообразил, что его псионически усиленный