оставалось без движения, хотя Екатерина, расспрашивавшая всегда обо всем, знала об успехе, которым мы пользовались в городе, и похвалы, расточаемые по нашему адресу, не могли не произвести на нее впечатления.
Независимо от этих дачных поездок, которые уже сами по себе были так утомительны, нельзя было забывать еще и Царское Село, его воскресенья (через каждые две недели) и праздничные дни, когда надо было присутствовать при туалете Зубова. После представления императрице мы получили право бывать также и во дворце. Нас обыкновенно приглашали туда к обеду, к большому столу, за которым присутствовала императрица со всей императорской фамилией и к которому допускались все лица до известного ранга. Нам было приказано присутствовать и при вечерних развлечениях, устраивавшихся в саду, если позволяла погода. Там императрица прогуливалась, сопровождаемая всей свитой, или сидела на скамье, окруженная людьми пожилыми, молодежь же вместе с великими князьями и княжнами тут же перед нею бегала взапуски по траве. Благодаря играм, мы ближе познакомились с великими князьями, явно удостаивавшими нас своим расположением. Великий князь Павел не присутствовал на этих играх, так как тотчас по окончании обедни или, самое позднее, после обеда уезжал в Павловск, служивший ему резиденцией.
У некоторых из избранных, к числу которых принадлежали и мы, было в обычае отправляться после обеда к графу Платону. Это был уже не официальный визит, а как бы собрание друзей, с которыми он допускал известную короткость. Фаворит появлялся одетый в сюртук, с более небрежным видом, чем всегда, приглашал немногочисленных посетителей сесть, а сам растягивался в кресле или на диване.
Разговоры отражали характер гостей. Иногда они оживлялись графом Кобенцелем, австрийским послом, или графом Валентином Эстергази, ставшим позднее церемониймейстером при дворе в Вене. Он был постоянным посетителем Царского Села; своей болтовней и придворной угодливостью, которая как нельзя лучше подходила ко всякого рода льстивым речам, он cумел так ловко приобрести расположение Зубова и императрицы, что получил довольно значительные земельные владения на Волыни. Этот господин не имел в себе ничего благородного, точно так же, как и его супруга, принадлежавшая, однако, к интимному кружку Екатерины. Их сын, избалованный мальчишка, воспитанный во дворце на руках калмычки, забавный своими проказами, тоже способствовал удачам своих родителей. Нужно сказать, однако, что младший брат его, Владислав, живущий теперь на Волыни, был уважаемым и достойным человеком.
Все передавали друг другу по секрету, что, в то время как императрица осыпала Платона Зубова своими милостями, его желания устремлялись к великой княгине Елизавете, жене великого князя Александра, которой было тогда всего шестнадцать лет. Это заносчивое и химерическое притязание делало графа смешным, и все удивлялись, что он имел смелость строить такие планы на глазах Екатерины. Что касается молодой великой княгини, то она не обращала на него никакого внимания.