Позови-ка мне того, кто действительно отвечает за убийства гражданских безоружных людей, которые вы тут творите. Я хочу узнать насколько законно это по его мнению. А там уж посмотрим дальше что делать.
Повелительный тон Романа и то, как спокойно он воспринял гневную тираду капитана, окончательно вывели последнего из себя. Он в два прыжка преодолел расстояние, их разделявшее, и прокричал Роману прямо в лицо:
– Пшол вон отсюда, Щенок! К отцу ты пришёл, да? Да сдох он давно! Там мертвяки одни в городе! Мы, по-твоему, тут просто так? На учениях? Там сдохли все и ходят по городу! Ты гул этот слышишь? Слышишь, я тебя спрашиваю?
Роман стоял, как прежде, неподвижно Ни один мускул не дрогнул на его лице. Лишь едва заметная ухмылка появилась во взгляде. «Слабак какой-то. Наполеончик. Дорвался до власти и мочит безоружных. Он тут точно не главный. Надо кровь из носу найти того, кто здесь руководит всей операцией»,– думал Роман. Военный продолжал голосить:
– Это бубнилы эти бубнят ходят. Ходячие деграданты. Они не понимают уже ничего, они на людей кидаются только и бубнят ходят. Тоже хочешь вместе с батей там пройтись? Вали отсюда на хрен, я сказал тебе. Беги, не оглядываясь,– он замолчал в ожидании реакции собеседника. Роман вытер с губы брызнувшую изо рта капитана слюну, посмотрел на того с усмешкой и спокойным голосом произнёс:
– Всё сказал? А то у меня времени мало, да и ты взялся тратить его. Зови главного, я к отцу опаздываю. Или пропускай меня, провожать не нужно!
Лицо военного побелело от ярости. Роман видел, как складываются в кулак его пальцы и в момент, когда капитан, практически без замаха, ударил в челюсть Романа, тот успел уйти вправо, поставив блок. Далее Клешня, по инерции рванул руку капитана в противоположную сторону на излом и сбил того с ног, проведя мощный лоу кик. Тут бы и надо было остановиться, но слова военного об его отце и эта показная бравада на фоне расстрелянных, всего лишь пытавшихся спастись из заражённого города, мирных жителей, слишком сильно разозлили мужчину. Он со всей силы впечатал свой могучий кулак в лицо военного. Хрустнули сломанные хрящи в носу, сильной струёй брызнула на камуфляж кровь.
Военный стоял на коленях, зажимая перебитый нос обеими ладонями. Со стороны походило на то, что он молится, если бы не выплёскиваемые в адрес обидчика проклятия. Он безобразно матерился и обещал Роману всевозможные кары.
Роман же, отойдя на пару шагов от получившего по заслугам противника, поднял руки вверх. За несколько секунд его окружили вооруженные бойцы, держа на мушке, напавшего на их командира, неизвестно откуда появившегося, мужчину. Роман понял, что стоит ему сделать одно неверное движение и его тут же застрелят. К тому же, железный повод и оправдание его возможного убийства, были на лицо. Преподнесут так, что он покушался на жизнь офицера Российской армии и без особых разбирательств закроют дело. Роман, не будучи дураком, сразу живо представил себе возможную скорую бесславную кончину и не предпринимал ни малейших попыток к сопротивлению,