твоих попутчиков, а не от того, что снаружи.
«Я не могу отвести их туда, – подумала я. – Не могу рисковать».
Если я продолжу спорить, они поймут, что я насторожилась, и сделают все, что в их силах, чтобы не дать мне ускользнуть. У Приянки хранились свидетельства моей невиновности, и она это знала. И пока я их не заполучу, мне придется оставаться с ними – или рискнуть: мои слова против видеозаписей и свидетельских показаний.
Я хотела узнать, кто за это в ответе. Эта потребность пылала во мне, как ревущий электрический заряд, ослепляя и вбирая всe больше и больше энергии. Брать Романа и Приянку с собой в то безопасное место было рискованно. Тогда на кону окажется не только моя жизнь. Но здесь и сейчас что-то происходило, нечто большее, чем я могла догадаться сама. И если я хочу получить ответы, мне придется рискнуть и ничего не выпускать из-под контроля.
Много лет назад мне пришлось усвоить еще один урок: мир не так прост, как тебе видится. За жестким обращением может скрываться доброе сердце, семья, которую ты сама себе выбрала, может оказаться важнее кровного родства… и даже самые безопасные места могут таить в себе ловушку.
– Ладно, – согласилась я. – Нам нужна машина. Но я поведу.
К тому же там, куда мы направлялись, было кому позаботиться о любых нежелательных воспоминаниях, и дорогу туда ни один из них никогда уже не вспомнит.
Глава первая
Мы мчались вперед, не останавливаясь, пролетая мимо заправок, не реагируя на дорожные знаки или сигналы светофора.
Ослепительный солнечный свет ворвался в окно с моей стороны, экран телефона побледнел, и текст, на котором я пыталась сосредоточиться, стал почти неразличимым. Гудение двигателей и свежий запах бензина подтверждали, что мы постепенно набираем скорость. Однако шорох асфальта под нашими колесами не мог заглушить сирены полицейского эскорта или выкрики размахивавших подписными листами людей, которые выстроились вдоль дороги.
Я не хотела смотреть в их сторону. Тонированные окна превращали протестующих в тени, в размытое пятно ненависти на периферии моего зрения: вооруженные пожилые мужчины, женщины, сжимающие в руках плакаты с лозунгами, из которых выплескивалась ненависть, семьи отдельными группками, выкрикивающие в рупор отвратительные и жестокие слова.
Огни полицейских машин мигали в такт их воплям.
– Бог!
Красный.
– Ненавидит!
Синий.
– Уродов!
– Что ж, – пожала плечами Мэл. – Ничего нового – все как всегда.
– Простите, дамы, – откликнулся агент Купер с водительского места. – Осталось еще десять минут. Если хотите, я могу включить музыку погромче.
– Все в порядке, – сказала я, опустив телефон. – Правда. Всe нормально.
Пулеметный стук по клавишам, доносившийся с соседнего кресла, внезапно смолк. Мэл подняла взгляд от ноутбука, который пристроила на коленях, и нахмурилась.
– Неужели им больше не на что тратить свою жизнь? Ну правда? Может, мне послать