я тебе занесу завтра, а там покажу лавку. Она, кстати, находится на соседней улице.
– Спасибо вам большое, я не знаю, что сказать, – она была сама наивность. Светлый и доверчивый ребенок, рано лишившийся матери и так нуждающийся в чьей-то заботе, поддержке взрослого человека. Я представил на ее месте свою дочь и понял, что окажись она в подобной ситуации: брошенная всеми, одинокая и никому не нужная, я был бы рад тому, что кто-то помог ей.
Из комнаты раздался плач и, выпроводив гостью, я пошел в детскую.
– Молодой человек, я рад, что для вашей малой нужды у нас есть новая упаковка подгузников, – бережно придерживая кроху за головку и тельце, я вытащил его из колыбели. Хныканье прекратилось, стоило избавить его от мокрого памперса. Он смотрел на меня при теплом свете ночника своими черными глазами, кусая свой крохотный кулачок.
Я улыбнулся ему, но по моим щекам потекли слезы.
Перед глазами стояла картина того, что могло быть, если бы я оставил свою дочь в покое и не вмешивался в ее жизнь. Если бы сумел предотвратить ту трагедию, соучастником которой стал я сам. Мой грех будет мучить меня до самой смерти. И маленький Матиаш – наглядное тому подтверждение.
Я утер слезы и с усмешкой сказал:
– Нужно привыкать, что в этом мире тебя зовут Матвей. Для всех ты будешь известен только под этим именем, – посидев с ним в кресле и покормив из бутылочки смесью, я уложил малыша спать, а сам сел за письменный стол.
Передо мной легла стопка абсолютно чистой бумаги. Стоило коснуться ее пальцами, как на белой поверхности проступили буквы, преобразившиеся в договор. Бегло пробежав по тексту взглядом и убедившись, что я все учел, особенно размер заработной платы – отложил стопку в сторону.
Меня ждала очередная ночь с кошмарами, в которых я собственными руками убивал дочь. Мою плоть и кровь, мой свет в окне. Ту, которую вначале отобрал вампир, а затем я сам.
Они полюбили друг друга, несмотря на то, что я был категорически против их брака. Дочь все равно вышла за него замуж. Что я мог ему высказать? Он был знатен и богат, его род был древнее любого из человеческих, потому что он был сыном той самой графини, чью фамилию боялись произносить вслух, считая, что накличут беду. Кровавая графиня – так о ней шептались. Такая же кровопийца, как и ее сын. Она зачала ребенка только благодаря темным силам.
Король благоволил графу Эржбету Батори, и я не смел противиться его благословению. Вампир в зятьях! Столько раз я молился Всевышнему, спрашивая: «За что? Почему именно вампир ходит в мужьях у моей светлоликой Аранки?»
Они познакомились, когда дочери было шестнадцать лет. С тех пор, вампир всегда оказывал ей знаки внимания. У нее было много поклонников, но из всех подарков, приводили в восторг и искренне радовали только те, которые были от Батори. Я не знал, в какой момент дочь прониклась к нему настоящим сильным чувством. Возможно, когда ей исполнилось