валяющиеся тут же, у ног одного из несчастных, подсказали де Аргуэлло имя жертвы.
– Нет, – прохрипел он. – Этого не может быть… Тавареа!.. И один из его сыновей… Но они же гнали стадо на юг, а мы… на север…
И тут позади него послышался скрытый шорох, глухо лязгнула сталь, влажно хрупнули удила под зубом коня.
Рука заученно дернулась в слепом поиске и застыла, точно прибитая гвоздем, – он был без оружия. Луис, казалось, прирос к камням. Дыхание перехватило, и душа затаилась, как перед ударом палача.
– Они еще живые. Может, спустишься к ним на исповедь?
Луис машинально обернулся на голос, и ужас отдался в теле короткой судорогой.
В нескольких шагах от него был ОН в окружении своих людей.
– Значит, ты всё-таки есть, Vacero, а я считал, что ты миф… – начал было Луис, но замер на полуслове под взглядом, который, казалось, мог заморозить само время.
– Ты сегодня без оружия, – рассматривая свою руку в перчатке, усмехнулся ОН. – Это плохо для тебя. Ты сам выроешь себе могилу, или дозволишь эту честь грифам?
– Ну ты и тварь! – поднимаясь с камней, не удержался Луис. – Не знаю, что за лицо ты прячешь под этой маской, но ты – вымирающая порода… Ты – рана на теле земли, полная гноя и червей!
– А ты? Разве ты перестал любить насилие? Странно это слышать. С каких пор кровь стала для тебя дорогим удовольствием? Послушать, так ты просто святой. Но знай, – горящее на солнце лезвие меча коснулось груди капитана. – Тебе всё равно никогда не стереть, как пот со лба, кровь своих жертв. А теперь ответь, зачем ты преследуешь меня? Только не говори, что не хотел со мной свидеться… Это оскорбит мое чутье охотника и моих псов.
– У тебя острый нюх, – пытаясь выиграть время, прохрипел капитан. Он хотел получше разглядеть и запомнить лицо Vacero, но оно оставалось погруженным в густую тень черного капюшона. Сердце Луиса громко колотилось, он не находил выхода и не мог вырваться, защититься от этого мертвого взгляда.
– Убьешь меня – тебя найдет мой младший брат, – с трудом унимая дрожь в голосе, глухо сказал он и затаил дыхание. И это невыносимое натяжение тишины вокруг придавило его ужасом рокового исхода.
– Ты сказал «брат»? – тяжелый меч плашмя опустился на плечо Луиса. – Громко лает собака, которая сама боится.
– Так чего же ты ждешь? Убей! Убей и меня! Но помни: люди – не мухи, которых можно убивать и смахивать на пол. Тебя сожгут на костре!..
– Заткнись, пока я не вытащил твой язык из затылка! Говорить буду я, а ты слушай. Я привык, что последнее слово остается за мной… Пусть даже оно не бывает таким сладким для уха. Ты умрешь, но позже. Я просто хотел посмотреть на тебя. Но ты привыкай к мысли, что ты мертвец… Так будет легче. Странно, что со своим умом ты не смог понять этого раньше.
Луис не услышал – он ощутил плотно гудящий свист пули и настигающий ее сзади