становится другим —
упругим, словно мяч футбольный,
и потерять его не больно,
поскольку им не дорожим.
* * *
Неправда, я не баламут, меня надежда лечит:
быть может, крылья прорастут, они расправят плечи.
Я не подвержен никакой неведомой заразе,
и выбрал навсегда покой и ангелообразен.
Я стану фоном для икон, гарантом дел победных,
и я не преступлю закон, не украду у бедных…
Увы, печаль меня берёт: я не познал ту милость,
всё неспроста наоборот в моей судьбе случилось.
Я на изломе был крутом и не был я покорен.
Но не тоскую я о том придуманном покое.
И путь давно я выбрал свой, финал его не розов:
жизнь – это ветер штормовой,
помноженный на грозы.
* * *
Я у скряги-судьбы жизнь авансом урвал
и не думал, что это вредит,
но вгрызается, как раскалённый бурав,
мысль о том, что просрочен кредит.
Я свой долг накопил, как арбуз на бахче
копит сызмала солнечный жар,
и настанет когда-нибудь день этот Ч —
окончательный день платежа.
Я не стану хитрить. Не моя в том вина,
что в сумятице сумрачных дней
я не смог расплатиться с судьбою сполна
неуслышанной песней своей.
* * *
Я задубел, заиндевел,
но я всё жду, когда
взойдёт в продрогшей синеве
высокая звезда.
Она взойдёт когда-нибудь,
всё будет по уму:
она одна укажет путь
неведомо к чему.
И малодушье не в дугу —
отвагой жизнь полна.
И я пойду, я побегу,
куда зовёт она.
И лишь один вопрос засел:
куда ведут пути,
и так мучительно зачем
искать, что не найти?
* * *
Слоилось над нами марево, хрущёвская шла весна,
и яркой огненной мальвою просвечивала звезда.
По рытвинам, по прогалинам, по доннику и хвощам
вела она в путь негаданный, что столько нам обещал.
Какого сюрприза ждали мы? Был близок уже финал,
но цели того блуждания никто никогда не знал.
И вот мы летим, не мешкая, – туда, где исчезнет свет,
где тьма навсегда кромешная, и выхода вовсе выхода нет.
Бездонная это скважина, на свете всему предел…
Ты, Время, не притормаживай —
у нас ещё много дел.
* * *
Ночь которую подряд,
словно с гор сошла лавина,
эти сны – они без дат,
розовые, как фламинго.
Зарекался сколько впредь —
позабыть все эти ночи,
но не могут сны взрослеть,
если память не захочет.
Я возьму у ноября
эти слякотные вёрсты,
этот запах имбиря —
пряный и немного острый.
Запах вянущей листвы,
что легла на эстакаду,
чтобы