поступления проблем… Ни одна страна мира не имеет возможности планировать свое развитие более чем на год. Мир (в части технического прогресса) стремительно меняется. «Все» завидуют утраченной социалистической возможности планирования на пять лет…
Уже никто не знает кто враг. Только мусульмане еще знают «кто враг». Гибридная война. Нет линии фронта, нет врага или союзника – то есть они есть, но они «быстротекущи» и «быстросменяемы».
У России только два друга – армия и флот. Нет армии и флота, когда нет линии фронта. И все играют не в шахматы (на ход белых черные не отвечают своим ходом), – «белые» играют в «покер» или «поддавки».
Мы очень быстро несемся. И даже программисты мало понимают – куда.
Но есть музейные предметы и история…
И если будут победившие в этой разноголосице и вакханалии, выжившие «нехаи» станут уважать музеи.
А Нехай Р. Ш. пока еще не уважает.
Потому что он не в музее работает – он выживает, борется, мимикрирует и приспосабливается в той среде, в которой «ситуационно» оказался.
Как и все мы…
Соответственно тому, что уловил.
От курса доллара, рейтинга Путина и статуса МО РФ, который, как и каждый из нас сегодня, «то ли есть», то ли завтра его уже нет.
Так устроен мир.
Но мир так был устроен всегда. Время лишь подстраивалось под нас медленных. Ну а мы побежали, и время «побежало» с той же скоростью…
Никто в этом не виноват: ни Путин, ни Нехай с Шойгу или американцы.
Просто время ускоряется.
Почему мы так быстро закрутили педали?
Папуасы на островах еще живут медленно, а нам неймется.
Нам надо было «быстрее всех и дальше всех», вот теперь «разогнались» и несемся…
Непримиримый и непоколебимый в своих «единственно правильных» мнениях-решениях Руслан Шамсудинович более всех своих сотрудников проживает в описанной выше «среде». Он сидит у министров на планерках и вынужден непосредственно воспринимать эту гонку. И адекватно реагировать.
Тут не до спокойного поступательного развития, не до друзей или любимчиков, Руслан Шамсудинович не имеет любимчиков и быстро меняет сотрудников и помощников, делая приоритет исполнительным и дисциплинированным перед и над знающими историю, или морскую практику, или музейное дело. Целый ряд старейших сотрудников, полных практического, теоретического, мореходного опыта и опыта службы на ВМФ, научного опыта ушли «на обочину истории» (замов по науке за два года поменялось трое), старики по домам сидят, в оппозиции, некоторые строчат жалобы. Нехай не умеет или не желает быть мировым объединителем. Это ведь требует скрупулезного подхода. Всё, что характерно для музейного и историко-исследовательского дела, вся эта «скрупулезность, последовательность и постепенность» ему только мешают. Ему нужны быстрые, наглядные действия и мероприятия. Все то что при малых затратах дает больший эффект – фейерверк, массовость