дней. Массена дал понять генералу Друо эти трудности. Ему пришлось сказать, что упорство в исполнении той части инструкций, которая категорически предписывала ему заботу о коммуникациях, вынудит его нарушить другую, столь же важную их часть, которая требовала доставить помощь Португальской армии; что при вынужденном нарушении той или иной части предписаний стоило предпочесть более важную их часть, более сообразную духу миссии, состоявшей в помощи Португальской армии, и что, не оказав ей никакой помощи своим появлением, он своим скорым уходом, напротив, поставит ее под удар и, возможно, погубит. Довольно уж и того, что вместо обещанных 30 тысяч он привел только 7! К тому же, для наблюдения за коммуникациями и выполнения второй части задачи у Друо остается дивизия Клапареда. Ко всем этим доводам Массена присоединил наиболее решающий, сказав, что возложит ответственность за дальнейшие события на него, если он тотчас повернет обратно и предоставит Португальскую армию самой себе.
Генерал Друо, который был честным человеком и жертвой инструкций, не соответствовавших обстоятельствам, выслушав Массена, без колебаний согласился остаться при Португальской армии. Маршал предписал ему занять позицию в Лейрии, на обратном склоне Эштрелы, где он бы препятствовал тому, чтобы армия была обойдена по приморской дороге. Расположение Друо в Лейрии обладало и другим преимуществом: он сменял войска Нея, что позволяло сосредоточить их между Томаром и Пуньете, где шла подготовка к переправе. Хотя подкрепление, вместе с подразделением генерала Гарданна, не превышало 9 тысяч человек, состав армии доходил теперь почти до 53 тысяч, и Массена видел в том средство не атаковать английские линии, но сделать переход через Тахо гораздо менее опасной операцией. Оставив на правом берегу 23 тысячи человек и переведя 30 тысяч на левый берег, он мог меньше тревожиться о положении частей армии, разделенных широкой рекой, хотя опасность оставалась весьма серьезной, если соединявший их мост разорвется, как мост через Дунай в Эсслинге. Тем не менее, поскольку после прибытия подкрепления разделение становилось менее опасным, Массена утвердился в мысли переправиться через Тахо: добравшись до Алентежу, он мог жить в окрестностях Сантарема еще три-четыре месяца, исполняя инструкции Наполеона, которые предписывали продолжение блокады линии Торриш-Ведраша, и дожидаясь обещанного прибытия Андалусской армии. В случае ее прибытия судьбы Португальской армии должны были перемениться; от обороны она могла перейти к наступлению и покончить у стен Лиссабона с долгой войной, уже двадцать лет приводившей в отчаяние всю Европу.
Если Массена примирился с разочарованием, испытанным от прибытия 7-тысячной дивизии с двусмысленными инструкциями, армия перенесла его не столь смиренно, как он. От воодушевления она перешла к унынию; солдаты роптали вслух, и роптали на императора, который оставлял их в подобном положении без продовольствия, без боеприпасов и без помощи. Как и все войска, посланные в Испанию, солдаты