серьезное”.
–Давайте вы сходите пообедать, а я пока наметками займусь, – предложила я.
Заготовщики удивленно обернулись на мой голос и застыли.
–Ты же та новенькая, да? – неуверенно начал Ифил, и Манкарра поморщилась от фамильярности, – тогда смотри что надо сделать.
Он схватил первый попавшийся лист и растянул его, чтобы увеличить текст.
–Мастер-ваятель делает быстрый эскиз с пометками, который мы должны перечертить начисто с соблюдением указанных размеров. Потом надо рассчитать по таблицам материалов коэффициент сопротивления к магии. Раан мы весь не чертим, только намечаем узлы на каждой стороне. А когда все будет размечено – подписываем предполагаемый заряд для накопителей. Если ошибешься – ничего, мастера все равно перепроверяют.
–Вот чему ты учишь, Ифил! – воскликнула Манкарра, – конечно лучше не ошибаться, мы же облегчать работу мастерам должны, а не наоборот.
–Это уж как получится! – хохотнул он.
–Тебе все понятно? Вы наверное что-то похожее в цеху делали, да?
“На уроках по изготовлению ловушек.”
Я кивнула, и не стала упоминать, что училась в военной академии другой страны, а не у цехового наставника. И что артефактика у нас была скорее дополнительным предметом, чем основным.
Ифил подхватил Наншу, и подмастерья умчались втроем, оставив меня один на один с непонятными аппаратами и чертежными принадлежностями.
“Из двух зол – совести и наказания за инициативность, надо выбирать меньшее. Ты вот сейчас уверена что выбрала меньшее?”
Я присела и разгребла ворох пергаментов. На пол посыпались огрызки карандашей и серебряных стержней. Аппарат для восковок был на соседнем столе, похожий на небольшую ванну с переключателями на бортиках. Рядом – несколько скребков и шлифователей, купели для промывания и стекло с яркой лампой под ним для проверки. Еще дальше – станок чтения свитков с бобиной – скорее всего те самые таблицы. Сбоку от свитка торчало несколько десятков рычажков – закладок для свитка. Нажмешь на такой и механизм отмотает свиток на указанное место. Знать бы еще какими обозначениями отмечены закладки на таблицах. Я развернула ближайший пергамент – пальцы ощутили приятную, мягкую кожицу. Пергамент был уже разлинован блестящими синими линиями в десятую долю ногтя по всем направлениям. Мне предстояло начертить на энергостекле несколько видов одного изделия с разных ракурсов, а потом приложить его к пергаменту и перерисовать контуры. Энергостекло, или просто “лист”, было тонкой плоскостью нейтральной магии с распыленными на нем чернилами. Его можно было изменять по форме, увеличивать написанное и уменьшать. Отдельные умельцы могли даже запечатлеть в него объем, но увы, оно сильно искажалось от любой магии, даже простого огонька. А здесь даже мельчайшие неточности могут нарушить всю задумку, поэтому следовало работать на точной поверхности, например с зачарованным пергаментом.
В академии мне приходилось чертить узор заклинания на прозрачных тканях для тренировки