взвизгнула женщина, – ты думаешь, мне просто говорить, что мой сын торгует какими-то там травками в этой…этой провинции?
–Тогда говори, что у тебя нет сына! – закричал он и на пол что-то упало, – и я тогда буду с чистой совестью говорить, что с Советником Сантин мы просто однофамильцы!
Пощечина.
“А ты говорила, что у них просто. Добро пожаловать за кулисы”.
–Не смей. Не смей так говорить, пожалуйста – женщина разрыдалась и пожалела о том, что ударила сына, – я буду ждать, слышишь. Ты же мой сын, ты обязательно одумаешься!
–Непременно, – безучастно отозвался Лар и отошел от женщины.
Мать потопталась на месте, но быстро поняла, что разговор окончен, решительно зашагала к лестнице. Я увидела миниатюрную златогорицу с высокой прической. Лар унаследовал ее лазурные волосы и глаза. Черты лица маленькие, аккуратные, но преждевременные морщины тщательно замаскированы косметикой. Наряд богатый, на пальцах по четыре кольца с огромными камнями, а в волосах бриллиантовые шпильки. В лавке, полной пыли, непонятных приспособлений, сосудов и вязанок травы она выглядела настолько несоотвествующе, что больно было смотреть.
Женщина царственно спустилась, будто это дворцовая лестница. Антьяну, который не успел скрыться в подсобке, замер перед ней, как олень перед охотником.
“Она едва достает ему до пояса, а он ее боится. Да и я ее боюсь!”
Мать Лара стремительно к нему подошла и ткнула в грудь указательным пальцем, будто мечом.
–Ты! Ты-ы! – прошипела она, едва не плюнув, – Ненавижу!
Антьяну сделал шаг назад. Жуткая дама стрельнула глазами по сторонам, явно подыскивая аргумент потяжелее, но увидела только меня и поднос, поэтому хлопнула его снизу, рассыпав многострадальную траву на Антьяну, а потом гордо прошла мимо. Зыркнула на меня холодным взглядом, прошептав “дикарка северная”, открыла дверь и хлопнула со всей силы, чуть стекла не вылетели. Поднос перестал крутиться и надрывно звенеть. Мартароец тяжело вздохнул и снова опустился собирать корешки.
“Это что вообще было? И… Она что, серьезно назвала старшую расу… дикарями? Нормально так. Просто восхитительно”.
–Да пусть на хер катится! – громко заорал Лар со второго этажа, – женюсь на Эдне и все ей отпишу! – он появился наверху лестницы, – Вот как пить дать женюсь! Все как дражайшая матушка пожелает!
–Не говори так, – буркнул Антьяну, не поднимая головы.
–Она меня одолела. Всю душу вымотала! Женюсь!
Антьяну медленно поднялся. Я не видела лица, но от волны его ярости у меня зашевелились волосы.
–Хорошо, женись, – сказал Белый тихо и швырнул поднос на пол.
Травки в третий раз рассыпались дождем, несчастный поднос зазвенел, дверь снова хлопнула до дрожи стекол.
“Очешуеть, что делается”.
Лар, вопреки моим ожиданиям, не стал ругаться или выбегать следом, а только как-то неуклюже скатился со ступенек и сел на последней, свесив руки между колен. Я тихо встала, прошла за прилавок и зажгла жаровню, чтобы заварить самый чернущий