ничем не отличались. Только размером – одноэтажный дом казался чуть больше собачьей будки, и луж не было на улице, только деревья и цветы. А мальчики плавали в лодочках на голубом озере. Люди в ином мире не пользовались автомашинами, а летали на птицах, и воздух всегда был прозрачен и свеж. Многие одевались как мушкетеры, но носили деревянные шпаги, чтобы не причинить вреда друг другу. Приодели и дядю Федора. У них не было бомжей, наоборот, строили дома человеку до его рождения. А когда дядя Федор рассказал им о Вовке, столько надавали конфет, сразу и не унесешь. Он снял с головы тюбетейку и положил на плоскую крышу башни, которая стала походить на гриб. А что он мог подарить еще, не обрезанные же штаны? Иномирцы, так их назвал дядя Федор, рассказали ему, что золотые пауки – роботы последней модели с проблесками сознания, поэтому их и потянуло к живым паукам. Портал был открыт для него, и больше никто не воспользуется им, разве только Вовка, и то, если будет в тюбетейке, которая станет своего рода паролем.
Малыш, конечно, понял не все из того, что говорил дядя Федор, но поверил ему, так как действительно видел перед собой и сапоги, и шляпу, и конфеты.
– Дядя Федор, а у меня тоже тюбетейки нет, – сказал Вовка.
– Куда она подевалась? – удивился тот.
– Солока унесла.
– Сорока?
– Как вцепится, и унесла, – вздохнул малыш.
А дело было так. Вовка еще только шел к луже, ставшей в два раза больше и глубже после прошедшего ночью дождя. В ней, размахивая крыльями, брызгались два голубя. Он хотел прогнать их, лужа-то его, и уже бросил камешек, как, вдруг, кто-то вцепился в тюбетейку и сорвал ее, унося вверх на макушку дерева. Он видел только крылья и длинный хвост, но догадался: это была сорока. Она постоянно трещала на березе, и он часто передразнивал ее. Наверное, отмстила ему, или за голубей заступилась. Повесила над гнездом на ветку. Такой крыши с золотыми узорами ни у кого из птиц не было. Теперь на скворчат, если они есть в гнезде, не упадет и капелька дождя. Птенцам тюбетейка больше нужна, сделал Вовка вывод, и не стал сильно печалиться о ее потере, дядя таджик купит еще одну. Недавно работу нашел – лопата у него такая огромная – «сопковая».
– Не горюй, Вовка, я тебе в следующий раз настоящую резиновую лодку принесу – больше галоши. Ты же растешь, и уже еле вмещаешься в нее, а у лилипутов полно лодок, на каждом озере. Одну всегда дадут.
– Не надо лодку, дядя Федол, лучше конфет плинеси, вкусные.
– Ты прав, Вовка, слышал я, скоро засыпят лужу, и лодка будет не нужна.
– А где я буду плавать, – чуть не всплакнул малыш.
– Мы, Вовка, сделаем качели, между березками, будешь до самого гнезда раскачиваться.
– И до тюбетейки?
– Само собой.
– Дядя Федол, а возьми меня в иной мил, я же маленький и на озеле буду плавать, на лодке, и конфеты не надо плиносить, там буду их сосать.
– Для других, Вовка, портал пока