пойти еще дальше по предложенному пути… Если он время от времени будет высказывать сострадание или осуждение, то война, может быть, станет менее бесчеловечной. Вот вам пример: разве не ужасно, что нельзя помочь раненым, упавшим на колючую проволоку перед траншеями, и их стоны и крики о помощи слышны каждый день?!. А судьба пленных? и бомбардировка неукрепленных городов? Какое поле деятельности для посредничества Ватикана! Мы просто обязаны не обескураживать его в первом же его шаге в этом направлении!
Но я чувствовал, что всё, что я говорю, бесполезно.
Вторник, 8 декабря
Со всех сторон я получаю информацию о том, что русская армия испытывает недостаток в орудийных снарядах и в ружьях. Я направился к генералу Сухомлинову, военному министру, чтобы получить от него достоверную информацию по этому вопросу.
Он оказал мне очень дружеский прием. Мигающий добрый взгляд его глаз из-под сдвинутых бровей – во всей его персоне чувствовалась громадная физическая усталость, но в то же время и скрытность.
Я расспрашивал его, тщательно подбирая вопросы. Он вновь и вновь повторял: «Не беспокойтесь, я готов ко всему», – и представил мне самые обнадеживающие данные.
Затем, проводив меня к длинному столу, заваленному картами, он дал оценку нынешней военной обстановки в Польше. Своим пухлым и дрожащим пальцем он показал мне на карте положение войск и поставленные перед ними цели.
– Вы же видите, – объяснял он мне, – как левый фланг наших армий быстро продвигается к Верхней Силезии, в то время как мы оставили небольшие силы, чтобы сдерживать австро-венгров на юге. План великого князя Николая Николаевича заключается в том, чтобы развивать наступление нашим левым флангом самым активным образом, даже если немецкая атака в направлении Варшавы вынудит наш правый фланг окопаться между Вислой и Вартой. Так что всё идет хорошо, я уверен, что в самом ближайшем времени мы услышим хорошие новости.
Когда я уходил от него, он одарил меня лукавым взглядом, который я никогда не забуду.
Среда, 9 декабря
Неуверенность, царящая относительно военных операций в Польше, слишком оправдавшееся предчувствие огромных потерь, понесенных русской армией, наконец, оставление Лодзи – всё это поддерживает в обществе тяжелое и печальное настроение. Всюду я встречаю людей, находящихся в подавленном состоянии духа. Эта подавленность проявляется не только в салонах и в клубах, но и в учреждениях, в магазинах, на улицах.
Сегодня я зашел к одному антиквару на Литейном. После нескольких минут разговора он спросил меня с расстроенным видом:
– Ах, ваше превосходительство, когда же кончится эта война? Правда ли, что мы потеряли под Лодзью миллион убитыми и ранеными?
– Миллион?! Кто вам сказал это? Ваши потери значительны, но уверяю, что они далеко не достигают такой цифры… У вас есть родственники в армии?
– Слава Богу, нет. Но эта война слишком долго тянется и слишком ужасна. И потом, мы никогда не разобьем немцев. Тогда отчего бы не покончить