в том,
Что быть бы мог в краю отцов
Не из последних удальцов.
Я ждал. И вот в тени ночной
Врага почуял он, и вой
Протяжный, жалобный как стон
Раздался вдруг… и начал он
Сердито лапой рыть песок,
Встал на дыбы, потом прилег,
И первый бешеный скачок
Мне страшной смертию грозил…
Но я его предупредил.
Удар мой верен был и скор.
Надежный сук мой, как топор,
Широкий лоб его рассек…
Он застонал, как человек,
И опрокинулся. – Но вновь,
Хотя лила из раны кровь
Густой, широкою волной,
Бой закипел, – смертельный бой!
Ко мне он кинулся на грудь:
Но в горло я успел воткнуть
И там два раза повернуть
Мое оружье… Он завыл,
Рванулся из последних сил,
И мы, сплетясь, как пара змей,
Обнявшись крепче двух друзей,
Упали разом – и во мгле
Бой продолжался на земле.
И я был страшен в этот миг;
Как барс пустынный, зол и дик,
Я пламенел, визжал, как он;
Как будто сам я был рожден
В семействе барсов и волков
Под свежим пологом лесов.
Казалось, что слова людей
Забыл я – и в груди моей
Родился тот ужасный крик,
Как будто с детства мой язык
К иному звуку не привык…
– Но враг мой стал изнемогать,
Метаться, медленней дышать,
Сдавил меня в последний раз…
Зрачки его недвижных глаз
Блеснули грозно – и потом
Закрылись тихо вечным сном;
Но с торжествующим врагом
Он встретил смерть лицом к лицу,
Как в битве следует бойцу!..
Здесь интересны и особый взгляд звериного двойника («зрачки его недвижных глаз»), и обретение героем звериного языка (при забвении своего прежнего, человеческого), и жертвенный нож/топор («надежный сук мой, как топор»), и поражение зверя в голову, и кружение – поворот оружия в ране («успел… два раза повернуть»). А «обнявшись крепче двух друзей» – это одновременно и бой со зверем (подобный сражению Одиссея с циклопом), и соединение со своим звериным двойником (подобное объятию Одиссея с бараном):
<…> Дебелый,
Рослый, с роскошною шерстью был в стаде баран; обхвативши
Мягкую спину его, я повис на руках под шершавым
Брюхом; а руки (в руно несказанно густое впустив их)
Длинною шерстью обвил и на ней терпеливо держался.
Но, как ни странно, это еще и любовное соединение, эротика. К чему и переходим.
3
В десятой главе «Одиссеи» Одиссей и его спутники попадают на остров волшебницы Цирцеи. Разделив своих товарищей на две дружины, Одиссей (бросив жребий: кому идти, а кому остаться на берегу) посылает дружину во главе с Еврилохом к жилищу волшебницы:
Жеребьи в медноокованном шлеме потом потрясли мы —
Вынулся жеребий твердому сердцем вождю Еврилоху.
В