пятившегося от него молоденького, почти отрока, кожевенника.
Андрейка, узнавший в татарском отроке знакомого, позвал его:
– Иди сюда, Орка! Будешь с нами!
– Небось сродников ждут своих, доброхоты ордынские, вишь, вырядились… – шипел монастырский служка, потрясая топором.
– Мы не доброхот, мы москвич! Мы на вечу, на вечу!.. – отступая, бормотали кожевенники.
– Мы тож Москву от Орды боронить будем! – выкрикнул рослый, плечистый татарин.
– Так вы еще супротивничать будете?! – замахнулся кистенем Ушак.
Однако кожевенник с подвижным, сильно изрытым оспой лицом, который стоял перед гультяем, успел увернуться. Тот, потеряв равновесие, растянулся на пыльной деревянной мостовой.
Иван понял: еще немного – и не миновать безоружным людям беды; озорное лицо его побледнело, стало злым.
– Вы что?! На слабых силу показать умыслили? – выскочив на середину круга, заорал он.
Гультяи оторопели, в замешательстве уставились на нового противника.
Первым оказался возле смельчака Ушак.
– Ты кто такой? А?! – выщерился он. повернулся к дружкам, покачиваясь, недоуменно развел щуплыми руками: – Кто он, сей заступник?
– Кто! – гаркнул верзила. – Доброхот он ордынский, не видишь, что ль?!
– Бей его! Бей заступника татарского! Бей нехристей! – заревели злобные хмельные голоса.
Оружейники, к которым присоединились несколько ремесленных из толпы, выхватили мечи и ножи. Их появление вмиг охладило разъяренных ватажников. На чернослободцев посыпались угрозы, брань, но что-либо предпринять гультяи не решались.
– Молодцы супротив овцы! – с издевкой выкрикнул из толпы кто-то.
– Похвалился да и провалился! – насмешливо поддел гультяев Андрейка.
– Вишь, заступников-та сучьих сколько! – с лютью буркнул Ушак. Вокруг засмеялись. Гультяй окинул тяжелым взглядом злорадно улыбающиеся лица, силясь найти выход из затруднительного положения, наморщил лоб. Но вот в его мутно-голубых глазах мелькнула осмысленность. присев, словно прыгнуть собрался, воскликнул:
– Не по-вашему, не по-нашему! Осилит кто из вас Сугоняя, – показал он на верзилу, – пущай по-вашему. Не осилит – по-нашему!..
– Подержи-ка… – передал Иван Чернову свой меч.
– Ты что, ополоумел? – удивленно посмотрел на друга тот. – Кто ж с таким громилой управится? Ежли так, давай хоть я спробую… – Он был кряжистей и рослее Ивана.
Рублев только головой покачал. Сбросив кафтан, неспеша засучил рукава кумачовой косоворотки.
К нему, широко расставив длинные жилистые руки, приближался голый до пояса Сугоняй. Он был на две головы выше ростом, шире в плечах. Но когда гультяй, наклонясь вперед, уже хотел схватить противника, Иван увернулся и отскочил в сторону. Верзила, подбадриваемый криками приятелей, бросился за ним и снова просчитался. Так повторилось несколько раз. Сугоняй рассвирипел –