реальный объем средств от мирового оборота нефти, все сильнее влияют на цену этого важного для мировой торговли товара. Сумма деривативов начинает превышать активы инвестиционных компаний, которые их воспроизводят, в 20–25 раз, – их оборот достигает астрономических цифр, на порядок превышающих весь валовой продукт. Без достаточных экономических оснований растет капитализация многих фирм.
В конце концов, эти финансовые «пузыри», включая все возрастающие ипотечные и другие долги, лопаются, вызывая резкое падение фондовых рынков, обесценение активов, падение капитализации крупных компаний и т. д. Так, в последние два-три года было несколько катастрофических падений огромного фондового рынка Китая, в результате которого его объем сократился на 39 % – это больше чем на 5 трлн долл.
Под влиянием соответствующего крупного падения китайского фондового рынка американский фондовый рынок, самый большой в мире по объему, однажды упал сразу на 8 %, а в начале 2016 г. его падение стало самым большим за последние 120 лет функционирования фондовой биржи Америки.
Мировая турбулентность, поддерживаемая продолжением политики смягчения в Европе и Японии, при стабилизации и медленном повышении уровня ставки ФРС в США, поддерживает и эту турбулентность на мировых финансовых рынках.
Поскольку Россия имеет слабый финансовый рынок с крупными «черными дырами» в виде высокой волатильности нашего фондового рынка, состоящего в своей подавляющей части из «коротких» денег; сильной зависимости нашей экономики от волатильности цен на нефть, газ, металлы, другое сырье и материалы, – высокая (до 0,8, по данным Bloomberg) корреляция валютного курса рубля от экспортных цен на нефть при большом внешнем и внутреннем долге наших предприятий и организаций в условиях стагнации и рецессии делают нас крайне уязвимыми к турбулентности на мировом экономическом рынке. Поэтому повышение финансовой устойчивости, в том числе рублевой, – широкая задача общефинансовой устойчивости, частью которой является проблема валютного курса рубля, а эта финансовая устойчивость упирается в проблему удельного веса «длинных» денег в российской финансовой системе.
К сожалению, Центральный банк на эти проблемы смотрит под узковедомственным углом зрения, не занимаясь повышением доли «длинных» денег ни в рамках активов банковской системы, ни в других финансовых фондах.
Никакой программы на этот счет, как известно, Центральный банк не имеет, никаких целей не выдвигает, а просто констатирует происходящее в своих отчетах и занимается текущим регулированием деятельности этих организаций. Функции общего регулирования финансового рынка Центральный банк, видимо, понимает весьма формально, с позиции текущей деятельности, а не с позиции создания высокоразвитой и устойчивой финансовой системы страны, которой, увы, мы не имеем, и главное – ничего не делаем для того, чтобы сформировать ее по опыту и подобию развитых стран мира, показывающих нам желательную