босых ног и заботливо прикрывал ее тряпкой, отдаленно напоминавшей пляжное полотенце с изображением Русалочки.
– Иди и не оглядывайся, – бросила мне сестра, даже не посмотрев в сторону этой парочки.
– Послушай, – сказала я, – этому чуваку нужно в больницу.
Сестра помотала головой и быстро глянула на свой мобильник.
– Это даунтаун, Анна. Ты хоть иногда смотри местные новости. Здесь больницы сливают людей, которые не способны платить по счетам. Их никуда не возьмут.
Мы зашли внутрь. Холл имел гораздо более шикарный вид, чем можно было предположить, глядя на здание снаружи, но у меня все равно возникло чувство, что здесь не стоит ставить сумочку ни на одну из поверхностей: возможно, всюду кипела невидимая глазу, но мощная вшивая вечеринка. Прошлым летом Дун привезла из лагеря вшей, так мать заставила ее раздеться догола на пороге, потом снесла все вещи в прачечную и там прокипятила, и только после этого разрешила занести их в дом. Вши целый год могут прожить без пищи. Они как зомби мира насекомых – их целый легион, они неутомимы, их невозможно уничтожить.
– Ладно, – сказала Делия. – Нам нужно доехать на лифте до последнего этажа, а потом еще подняться по ступенькам. Там нас ждет Роджер. Представляешь, Ричард Рамирес, «ночной сталкер», однажды здесь жил. Это как отель в «Сиянии» Кубрика. По-моему, еще какой-то серийный убийца тоже жил здесь какое-то время, но не помню кто. Ты можешь себе вообразить такое – специально выбрать этот отель и жить здесь?
– Круто, – ответила я сестре.
Мне было дико неприятно, что пара бездомных беспокоит меня намного больше, чем давно почивший психопат, причем беспокоит до такой степени, что перспектива еще раз пройти мимо них отвратила меня от мысли попроситься потом зайти в кофейню на углу. Нельзя сказать, что в Атланте не водились бездомные, просто открытых ран у них не было. Или я не присматривалась.
Когда лифт остановился, мы вскарабкались по последнему лестничному пролету и вышли на крышу. Там было грязно: кругом птичий помет, пустые банки из-под пива и колы. С краю, у тоненькой стеночки, сквозь которую, казалось, можно свободно вывалиться вниз на улицу, стояли три водонапорных бака. Метрах в десяти от нас над компьютером вытанцовывал, что-то одновременно на нем печатая, Роджер, который протянул в нашу сторону руку таким жестом, словно хотел сказать: «Нет-нет, не беспокойте гения». На нем были черные тугие джинсы и черная кожаная куртка, а голову он выбрил так гладко, словно собирался примкнуть к раковому корпусу.
Сестра закатила глаза и достала мобильник. Ей хотя бы было на что отвлечься.
Через минуту Делия показала пальцем на средний водонапорный бак.
– Анна, – прошептала она, – видишь этот бак? Как-то раз в отеле останавливалась одна канадская туристка, и ее тело нашли в этом баке, причем не сразу, а когда оно уже полностью разложилось. Постояльцы больше месяца использовали эту воду.
При этих ее словах налетел порыв ветра, и у меня