снова оделась в мужское, собрала короткие непослушные волосы в небольшой хвост на затылке и повязала на голову серо-голубой платок. Она подошла к двери и прислушалась. Еще вечером они снялись с якоря и отплыли в Гавр, где отец обещал к ним присоединиться. Харпер, судя по всему, не спал. Было слышно, как кто-то принес ему еду, и он принялся за трапезу. Марианна тихонько толкнула дверь и выскользнула на палубу.
– Привет, Харпер, – прошептала она.
– Привет, Мирри. Хочешь? – Он указал на свою миску, хлеб и стакан с вином.
– Что– то я сыта с прошлого дня, – грустно улыбнулась она.
Харпер продолжил трапезничать. Матрос был немного старше ее отца и мсье Де Пеньяка, и кажется знал их целую вечность. Он был кряжист, загорел как все моряки, немного хромал на левую ногу и, что удивительно, почти не матерился. Марианна знала его тоже целую вечность, потому, что когда она была на «Голубке», он всегда был ее нянькой. А на «Голубке» она бывала каждый год, сколько себя помнит, по дороге к бабушке и обратно.
– Ты все еще мальчишка, Миррри, хотя здорово подросла, – улыбнулся Харпер, разглядывая свою подопечную, которую он не видел почти год, – но это к лучшему в нынешней обстановке. Хотя, знаешь, мне старой коряге хотелось бы увидеть тебя в беленьком платьице, идущей к алтарю в какой-нибудь церкви, и проронить слезу от умиления!
– Харпер, а что происходит? – Тихо спросила Марианна, не замечая его слов.
– Задай вопрос как-нибудь по-другому, детка, что бы я смог тебе на него ответить. – Немного нахмурился он.
– Что происходит с Гийомом и Филиппом, например? – Этот вопрос показался Марианне вполне нейтральным для начала, хотя она хотела бы спросить, что было такого в жизни ее отца до того, как она появилась на свет.
– Эти два сорванца выросли, язва их мать, и не дают покоя ни отцу, ни друг другу. Филиппу на море, ясен пень, делать нечего, море это не для него. И знаешь, что я тебе скажу, есть в нем большая гнильца. Расстроюсь я, если дерьмо будет парень, скажу тебе. Обведет он вокруг пальца, и брата, и отца. Там у них в Квебеке есть серебряные рудники, кстати, половинная доля – принадлежит твоему отцу, и если ты до сих пор не знала, то «Быстрый» и «Клементина» – тоже, по сути, твои корабли. Но так как-то пошло, что торговая хватка лучше у Жоффруа, и всеми основными делами руководит он. Да еще этим торговым делам мешает тяга твоего отца ко всяким лекарствам да снадобьям. Правда с голоду у нас далеко никто не пухнет, так что на эти его увлечения с обидой никто не смотрит. Да вот я отвлекся, про рудники. Пока, конечно, там мир, хотя костер тлеет, а ведь со дня на день полыхнет. Ей-ей полыхнет. Оттяпают англичане все, и тю-тю рудникам-то. Я матрос, мне что англичанин, что француз. Хотя я, знаешь, родился в Глазго, первые должны быть мне вроде как симпатичнее. Так вот я думаю, для дела, надо было бы подружиться с англичанами-то. Король ведь и пальцем не пошевелит, просрет, как есть. Не наша эта война. – Харпер вытер рот рукой и стал набивать трубку.
– А