глумливо улыбнулась и мелко закивала головой, соглашаясь с Сашкой.
– Противники, – проворчала я. – Вредники, нахальники и противники. Ладно, я попробую. Каникулы закончатся, и попробую.
– Только попробуешь? – уточнили эти кровопийцы.
– Да схожу я, схожу. А если он ничего не скажет? Надо параллельно искать альтернативные источники информации. Порыться в библиотеке. Исподволь поспрашивать других преподов. Раскинуть карты, в конце концов.
Мышь материализовала колоду. Как фокусник достает из шляпы стадо кроликов, а из рукава роту солдат, так и Варька извлекала невесть откуда заветную коробочку с Таро.
– Иерофант, – сказала Мышь. – Колесница, маг и иерофант.
– Переведи, – потребовала Поэт. – Иерофант – это кто?
– Это высшее духовное лицо.
– Предлагаешь сходить на исповедь? Совершить обряд экзорцизма?
Мышь посмотрела на нас снисходительно:
– Иерофант советует обратиться к опытному наставнику.
– Ну так и я говорю про Желенского! – воскликнул Поэт. – Третий глаз – алмаз!
Вообще-то, про Мирона вспомнила я.
Виолетта в соседней комнате аж рот открыла, силясь понять, о чем идет речь. Я приложила палец к губам, подошла к стене и долбанула со всей силы кулаком по месту прилегания тарелки на той стороне. Послышался лязг клацнувшей челюсти, и соседка отскочила с прытью, достойной кисти Айвазовского, сжатой в разящий кулак.
Поэт укоризненно покачал головой и повертел пальцем у виска.
Я согласно кивнула. Такая уродилась, что поделать. Не люблю чересчур любопытных.
– Желенский – это маг, – отмела Поэтову гипотезу Мышь. – А наставник… Опытный и мудрый наставник… Это…
– Настасья Изяславна, – сказала я.
– Точно, – кивнул Поэт.
Мышь закусила губу. Нет, она не упрекала, что мы совершили экскурс в прошлое без нее. Но…
– К Изяславне идем все вместе, – сказал Поэт решительно.
Мышь просияла.
– А потом все вместе к Желенскому, – в тон ему добавила я.
Энтузиазма на дружеских физиономиях поубавилось.
– Тогда все вместе в библиотеку, – смилостивилась я. – Получать знания.
– Потому что они – наша сила и оружие, – поддержал Поэт.
– Это цитата? – осведомилась я.
– Кажется, да, – не очень уверенно сказал Поэт. – Только я не помню, откуда.
Дверь резко распахнулась (мы аж подпрыгнули), и возникшая на пороге Виолетта гневно возопила:
– Из поэмы «Владимир Ильич Ленин»! Не знать этого просто стыдно!
Подозреваю, хозяин Поэтовой комнаты смылся на северА не столько за длинным рублем, сколько от остеохондрозных ушей Виолетты.
– Пора менять квартиру, – подытожил Поэт.
Настасья Изяславна занималась дыхательной гимнастикой.
Дверь у темпоральной путешественницы по обыкновению была открыта. Преодолев, как и в прошлый раз, глубокие сугробы аки