и, разбудив двух дворников, поймал вора, когда последний, с внушительным по виду и плотно набитым узлом, занес уже ногу с подоконника.
Это похождение привело Григорьева и к установлению подлинной его личности, и в тюрьму.
Здесь тоже ему не повезло. Из всех арестантов он считался самым беспокойным и постоянно подвергался за разные проступки дисциплинарным наказаниям.
Два раза он пытался бежать, но безуспешно. Наконец увенчалась успехом третья попытка. По дороге в Петербург ему удалось раздобыться пилкой. Он подпилил оконные перекладины, быстро спустился по трубе, рискуя разбиться, но, как мы видели уже, благополучно бежал.
Ясно, что приходилось ловить уже искушенного мошенника. Очень вероятно также, что бежал он именно в Петербург, который был ему, очевидно, хорошо знаком.
Явился вопрос о его приметах. И что же? Получился обыкновенный «паспортный» ответ: блондин высокого роста…
Но мало ли блондинов высокого роста… Усилили наблюдение за местами, где он проживал раньше, приглядывались ко всякого рода блондинам высокого роста, но Григорьев, он же и Соловьев, как в воду канул…
Прошло месяца три, а то и все четыре.
Уже светало, когда по одному из глухих переулков Выборгской стороны мирно шествовал домой ночной страж и мирно потрескивал трещоткой, которая в то время составляла необходимую принадлежность ночных хранителей окраин Петербурга. Вдруг показалась маленькая фигурка, со всех ног бежавшая по направлению к сторожу. Это был мальчуган лет двенадцати, с перепуганным лицом, еле дышавший от волнения и бега.
– Дяденька, дяденька! – кричал он запыхавшись. – На заборе удавленник висит!..
Явилась полиция. Оказалось, что на одном из бесконечных заборов, которых так много в этой части города, висело тело человека в очень странном положении: корпус находился за забором, а со стороны улицы виднелась только голова, запрокинутая лбом книзу, туго притянутая у шеи небольшим ремнем, привязанным к громадному гвоздю, вбитому в середине забора.
Картина была более чем неприятная…
Началось дознание.
Личность удавленника удалось установить. Он оказался чухонцем из второго Парголова, крестьянином по фамилии Лехтонен. В вечер накануне своей смерти он ушел из дома с утра. Где он был в течение целого дня, что делал, установить не удалось.
Освидетельствование тела ясно указывало, однако, что здесь имело место убийство, которое убийца, очевидно, хотел симулировать самоубийством. Лехтонен жил за вторым Парголовом с женою и приемышем. Мужчина был здоровый.
Первое время я не мог ничего обнаружить. И только после долгих розысков удалось найти следующее.
У Лехтонена была сестра, некая Ахлестова, приезжавшая из Финляндии на несколько дней в Петербург и бывшая с ним, как удалось узнать, в день убийства, в послеобеденное время, в одном из трактиров в Измайловском полку.
Сестра эта показала следующее. Когда они вышли уже сильно навеселе из трактира, брат ее