полотенце.
— Почему вы думаете, что убийство было заказным?
— Ничего я не думаю. С языка сорвалось. Не возражаете, если я еще поплаваю? А может, составите компанию?
— Я еще не созрел, — не моргнув соврал Турецкий, хотя уже начинал дымиться. Просто он, мягко говоря, не был убежден, что будет выглядеть достойно рядом с такой отменной пловчихой.
Через десять минут она вылезла из воды и первым делом спросила:
— Скажите, ваша фамилия Турецкий? Я определенно ее где-то слышала...
— Едва ли. Расскажите лучше подробней про ваши подвески.
— Да что там рассказывать. Подвески как подвески. Вы читали «Трех мушкетеров»?
— М-ммм, — пожевал губами Турецкий.
— Ну неважно. Двенадцать бриллиантов, висящих на золотом колье. По десять каратов каждый. Довольны?
Турецкий мысленно ужаснулся, потому что просто не мог себе представить цену такого изделия. Но сделал непроницаемую физиономию и поинтересовался:
— Вы, похоже, неравнодушны к такого рода побрякушкам, не так ли?
— Похоже, — спокойно подтвердила она.
— Сколько же они вам стоили?
— Это знал только мой муж. Ну и Артур Карлович, конечно.
— Но вы хоть имеете представление о порядке чисел?
— Ни малейшего, — довольно равнодушно ответила Катя.
— Ну допустим. А как вообще протекал процесс покупки? Супруг вручил вам подвески или сперва вы их увидели?
— Сперва увидела.
— Гукк принес их вам домой? Или вы куда-то ездили? К посредникам? К продавцам?
— Я никогда никуда не ездила. Это было условием нашего сотрудничества. И Леонид, кстати, просил о том же: чтобы я не светилась во всяких там ювелирных салонах и демонстративно деньги не транжирила. За имиджем своим следил. Ну, чтобы в прессе про нас ничего такого не появлялось. Так что вся техническая сторона всегда лежала на Артуре Карловиче.
— Значит, Гукк привез подвески к вам домой?
— Да. Только это было не здесь, конечно, а в Москве. Помню, он приехал и прямо с порога заявил: «Подвески Екатерины!»
— Когда именно?
— С полгода назад, точно не помню.
— Подвески хранились в сейфе. Вы знали комбинацию?
— Нет, конечно. Просто, когда мы шли на какой-то прием, Леня сам открывал сейф и выдавал их мне.
— Слушайте, какой может быть прием в Гурзуфе?!
— Ну не знаю. В Ялте-то светская жизнь какая-никакая функционирует. Или я их надевала, когда к нам кто-нибудь приезжал.
— И часто такое бывало?
— Гости? Да постоянно. У Лени постоянно бывали всякие деловые партнеры, но он настолько был хлебосольный, что всякий раз это превращалось в нечто большее.
— Скажите, а Богачев всегда держал ваши драгоценности в своем сейфе?
— Только эти подвески. Остальное все всегда было у меня. Вероятно, ценность подвесок действительно была особой, раз он был так непреклонен в этом вопросе. Впрочем, я не возражала. Хотя,