тогда с Дидье, когда он уговаривал тебя все мне рассказать? Похоже, он порядочнее, чем я думала. Порядочнее…
– …чем я?
– Я не это…
– Это, именно это. Конечно, это так. Во мне нет ни капли порядочности – я вообще не знаю, что такое порядочность. А тебе просто не повезло: если ты искала во мне порядочного человека, ты его не найдешь.
– Зачем ты это говоришь? Ты меня пугаешь…
– Пугаю?! Неужели ты еще не испугалась? Что еще тебе нужно, чтобы окончательно сломаться?
– Я не собираюсь ломаться! И ты меня не сломаешь.
– Я, конечно, подозревал, что ты не упадешь в обморок… но только гребаную героиню из себя не строй.
Я ничего не ответила на это – я просто молча плакала. Я не смотрела на него из страха, что он увидит мои слезы.
– Это было в Ираке. Несколько лет назад, – продолжил он.
Я резко подняла голову, пытаясь разглядеть его силуэт сквозь слезы.
– Ирак? Но это же война! Убийство на войне – это не убийство…
– Заткнись и слушай дальше. Я находился там в составе миротворческой группы. Сначала доставлял лекарства и провизию солдатам НАТО, потом научился управлять вертолетом и стал перебрасывать военных с одной базы на другую и время от времени – оружие. Когда командиры узнали, что я до того несколько лет прожил на Ближнем Востоке и неплохо говорю и понимаю по-арабски, они стали просить меня иногда выполнять кое-какие поручения. Я понял, что они используют меня для разведки, и вскоре до меня дошло, что они готовятся к какой-то важной спецоперации, в которой им потребуется посредник – человек, который сможет узнать о местонахождении и планах противника.
Потом на несколько минут повисла пауза. Ни один из нас не произнес ни слова. Воздух был так накален, что, казалось, одно движение, один звук могут спровоцировать взрыв.
– У меня был один приятель араб. Даже не приятель, а так – знакомый. Его звали Халид Ясир. Он был чем-то вроде независимого корреспондента: типа освещал события для Аль-Джазиры – не вашим, не нашим. Они, конечно, узнали об этом. Неудивительно – у меня были друзья-арабы. Во время одной доверительной беседы этот самый приятель сказал мне, что знает, где и когда совершит вылазку целый отряд суннитов – я хорошо знал это место, недалеко от американской базы. Не буду вдаваться в подробности, скажу только, что в итоге они поручили мне выведать через него все подробности. – Его тон становился все жестче. – Я это сделал. Когда настал день проведения спецоперации, я должен был быть там вместе с отрядом. До этого меня подготовили – как себя вести, что делать. Стреляю я очень хорошо – научился задолго до того. Смелости тоже было не занимать. И безрассудства. А что еще нужно…
Потом повисла затяжная пауза. Я думала, не переживу этого момента.
Когда он продолжил, его голос звучал как из могилы.
– Моя задача была проста: я хорошо знал дорогу, куда должны были пройти натовцы, для того чтобы окружить противника. Я повел отряд. Это были новобранцы. Я не знал их имен, не знал, откуда они. Даже