и лейтенант из службы армейской разведки, объявили, что он взят под арест, забрали его служебное удостоверение, посадили в зарешеченный черный «воронок» и привезли в город Павлодар в тюрьму военного округа.
Ну, вот так. Так ты выяснил свою истинную идентичность, с горечью думал он, мысленно обращаясь к самому себе. Ты разрушил свою жизнь, жизнь своей семьи и ни на шаг не приблизился к разгадке своего прошлого.
Уже на следующий день начались допросы. Вопросы военного следователя крутились вокруг того, кто он в действительности, почему он выдал себя за казаха, с какими агентурами империалистических стран он связан.
Он понял, что такие вопросы ему могли ставить только в связи с письмом в Красный Крест, и вынужден был рассказать следователю, что в последний год войны, когда он в радиопереговорах противника услышал знакомое с детства слово «Зиги», как звали в семье его старшего брата, он впервые заподозрил, что он по своему истинному происхождению, очевидно, является российским немцем, после травмы головного мозга потерявшим память на прошлое. Когда он пережил новую тяжелую стрессовую ситуацию, связанную с возможным пленением сбитого своего второго номера и лучшего друга, к нему вернулись проблески памяти и он вспомнил имя отца и фамилию семьи, а также что они до войны, возможно, жили в селе Селидовка на Украине. Но он не мог вспомнить имя матери, соседей, друзей, учителей и до сего времени не помнит ничего больше того, что он указал в письме в организацию Красного Креста. Поэтому он жил дальше, надеясь, что со временем память на прошлое к нему все-таки вернется. Остальное можно взять из его истории болезни, заключения психиатра и последующего послужного списка.
Результат был неожиданный и страшный. По заключению военного следователя он был помещен в психиатрическую больницу МВД в Казани, а после четырехнедельного обследования представлен военному трибуналу, которым он был обвинен в фальсификации своей немецкой идентичности с целью внедрения в Вооруженные силы и выжидания момента для диверсионной деятельности. Он был приговорен к двадцати годам исправительных работ в лагерях для особо опасных преступников с лишением воинского звания и всех правительственных наград.
Жена его, Айзулу-Ирин Омаровна Муртаева, учительница, была обвинена в пособничестве врагу народа и приговорена к десяти годам лишения свободы в лагерях общего типа. Сын Сергей, пяти лет, был определен в специальный детский дом для содержания детей врагов народа. К счастью, Омару-Ата удалось, пользуясь своей известностью, забрать внука к себе.
Вот так распорядилась судьба, думал Руслан или теперь уже Вильгельм, как он знал. Вместо того чтобы узнать хоть что-нибудь из своего прошлого – лагерь на лесоповале в Ухте, в Коми АССР, а совершенно ни в чем не повинная Ирина – тоже в лагере, в Хабаровском крае, на переработке рыбы. Ей-то, с ее хрупким здоровьем, как там приходится, в вечно ледяной