дисциплинарные меры за обращение к офицеру не по уставу. Имейте в виду! Так что у вас?
– Вот говорят, товарищ комиссар, что вы за Романовыми прискакали сюда аж из самой Москвы. Так это или пустое болтают? – спросил Матвеев.
– Повторяю специально для непонятливых! – сухо произнес Яковлев: – Главная цель моей миссии – разобраться с вашим жалованьем. Вторая моя цель – решить вопрос о будущем вашего отряда и вашей службы. Что же до Романовых, – да, есть у меня к ним кое-какие вопросы, но не это главное. Поговорим о вас, о вашей дальнейшей жизни, товарищи.
Солдаты переглянулись.
– Особенность вашего пребывания здесь, – продолжил комиссар, – заключается в следующем. Вы служите здесь в качестве осколка старой армии. Той армии уже нет. Поэтому я предлагаю всем и каждому в отдельности сейчас самостоятельно решить свою дальнейшую судьбу. Кто хочет продолжить службу – тот останется. Но он должен понять: это будет служба уже в красной армии. Кто не желает дальше служить – пожалуйте на все четыре стороны. Каждый из вас свободен в своем выборе. Второе…
– А насчет довольствия чего молчишь?! – крикнул солдат на левом фланге.
Яковлев помрачнел, замолчал. Долго держал паузу и ответил подчеркнуто холодно:
– Полагаю, что товарищ, который в нарушение дисциплины позволяет себе разговоры в строю, наверняка не собирается служить дальше! Я всем дам возможность задавать вопросы, но позже. Так вот, насчет вашего жалования и довольствия. Думаю, вы со мной согласитесь, что Совнарком не обязан отвечать по долгам Временного правительства. Ведь не советская власть вам задолжала. Тем не менее, она решила, что каждому из вас надо выплатить сполна. И это будет сделано уже через час. Все получат содержание по спискам. Особо отмечаю: советское правительство распорядилось рассчитать вам заработок не из пятидесяти копеек в день, которые вам назначило Временное правительство, но и того не заплатило. А из пяти рублей. В день – еще раз повторяю! У меня все. Вопросы?
Вопросов не было – весело переговаривались. Солдаты не подозревали, что пять рублей – уже в России меньше пяти копеек, но слухи о начавшейся обвальной инфляции сюда еще не дошли. Матвеев и Дзеньковский закрыли собрание.
К комиссару подошли трое солдат.
– Дозвольте продолжить службу у вас, конвоировать бывшего царя в Москву.
Яковлев удивился.
– Отчего же вы решили, что я приехал забрать царя в Москву? – спросил он.
– Дак про то все знают. Даже бабы на рынке.
– Понятно. Сейчас я не готов дать вам ответ. Подойдите к вечеру, часов этак в одиннадцать-двенадцать.
Выдав деньги, Яковлев отправился в комендатуру, где был единственный в Тобольске аппарат Юза.
Телеграфист, словно настоящий пианист, легко пробежался пальцами по рояльным клавишам аппарата и набрал текст40: «Москва, Свердлову. Здесь комиссар Яковлев. Кто у аппарата?»
Через