ощущал влечение, пока заботливо касался или что-то объяснял. Может, благодаря отцовской школе, а может это уже моё, но нежное отношение не портило результата тренировок. Марина получала свои ушибы и синяки, радовалась успеху, когда доставала до меня и вообще пребывала в отличном расположении духа.
Когда чутьё ещё не открылось или его попросту нет, вопрос о способе тренировки тревожит ум. В детстве я всё гадал: как же мне поскорей открыть его в себе? А потом оно проснулось. И сейчас неважно, как там и что работает, главное, когда я увидел странного мага на аллее перед гимназией, то сразу понял – враг.
Не то чтобы мой, но этот высокий, с вытянутым лицом воин был не из наших. Я таких ещё не встречал. И никто бы точно не сказал с каких маг земель, ибо различия между нами не видимы явно, их не ощутить, как сырой дух от водника или запах раскалённой стали от огневика. Нет, здесь сработало именно чутьё, а потом я вдруг вспомнил слова ведьм об охоте на них.
Марина тогда что-то спрашивала, тревожно заглядывая в лицо, а я смотрел на слегка отпугивающее своей несоразмерной вытянутостью лицо и чувствовал, как нутро сковал мороз. Маг просто озирал площадь. Можно было даже подумать, что праздно. Но так мог подумать кто угодно, кроме меня. И мне хватило сил оторвать взгляд от врага до того, как он перевёл свой на меня. Вернее на то место, где мы были с Мариной, ибо тогда я снова использовал умение Чернобога и остановил время.
Всё предыдущее время я шёл напрямик. Где чудом, где на последнем рывке, но побеждал. Опыт научил меня, что лучше не кидаться. Этот враг очень странный. С виду он даже слаб, может быть, уверенный Новик, но чутьё кричит о другом. Что надо бежать, что надо выжить, скрыться. Противник намного сильнее.
В тот день я впервые столкнулся с представителем особого ордена. И как-то сразу записал его в личные враги, пообещал, что когда-нибудь объявлю и на них охоту. Моя позиция чёткая и ясная – на стороне Синеглазых ведьм.
Это случилось два дня назад. Я успел немного успокоиться, но теперь по Петергофу хожу готовый тут же вступить в бой.
За окнами мутный сырой день, дождь кончился, но небесная хмарь так и не выпустила солнце. Я шепчу Марине горячие слова, девушка у меня на коленях. Тут в дверь раздался стук.
Сыграв мимикой, мол, что поделаешь, я крикнул:
– Слушаю!
– Господин! – послышался тонкий голосок Тамары – миленькой девочки-служки. – К вам из Мастерских, насчёт экипажа. Он тако-о-ой!.. Просто божечки какой!
– Иду! – бросил я, посмотрев на засветившееся лицо Марины и отвечая на улыбку.
Мы быстро собрались и поспешили вниз. Нас встретил всё тот же работник, один из главных в Проекторной. На лице улыбка шире чем в прошлый раз.
– Господин Игорь, мы с гордостью и радостью передаём Вам наше произведение искусства, – немного склонился он и потом, развернувшись, показал на распахнутые створки. В окружение зевак, преимущественно детей, во дворе стоит титан-экипаж. Он истинно большой в сравнении с телегами и каретами рядом, на массивных подрессоренных колёсах.