на скамеечке. Еще одна стойка держала рогульку и катушку. Макс соединил педаль и колесо с помощью планки. Нажал на педаль. И о, чудо! Колесо стало вращаться. Мальчики завопили, а Таня от радости захлопала в ладоши.
– Несем в ткацкую, – скомандовал Макс.
– Ой, я только за Гудрун сбегаю.
Мальчики пытались протиснуть тяжелый и громоздкий станок в небольшой дверной проем ткацкой. Возня и шум отвлекли девушек от работы, они отложили челноки в сторону и уставились на непонятный предмет. В мастерскую стекались хуторяне, прослышав о непонятном сооружении: Арни с тесаком в руках стоял в первых рядах, из-за спин выглядывали насмешливые Торфинн и Ульв, челядь недоверчиво косилась на станок. Ребята поставили прялку рядом с куделью, Глеб туго завязал две толстые нити вокруг колеса и катушки, и Макс сказал:
– Таня, твой выход!
Девочка уверенными движениями привязала нить к катушке, пропустила ее через клинышки на рогульке и продела сквозь дырочку на стойке. Оторвала от кудели небольшой комочек шерсти и приложила ее к нити. Правой рукой толкнула колесо и приготовилась ссучивать пряжу. Колесо вращалось, вращалась и катушка, но нить на нее не наматывалась. Таня сильнее нажала на педаль, но результат был тот же. Послышались смешки.
– Ну, надо же! – съязвила Брюнхильд. – Ленивица решила показать нам, как надо работать. Мир-то должен развиваться. Каким словом ты это назвала?
– Автоматизация! – подсказал Ульв.
Домочадцы рассмеялись, Торфинн согнулся пополам от хохота, он задыхался, по лицу текли слезы, даже Арни усмехнулся, только Гудрун бесстрастно наблюдала за всеми. Таня подняла затравленный взгляд на Макса, но он беспомощно таращился на прялку.
Мальчики, нахмурившись, подхватили станок. Они пробирались сквозь насмешливый строй: люди состязались в остроумии, каждый норовил пустить шпильку в адрес прялки. Таня втянула голову в плечи и шла за мальчиками. Только закрыв за собой дверь в столярной мастерской, друзья выдохнули.
– Никогда не было так стыдно!
– Вот позора натерпелись!
– Глеб, почему катушка не наматывала нить?
– Черт ее знает! – Глеб не на шутку переживал.
– Я отсюда не выйду, – Таня села на чурку. – Брюнхильд теперь мне проходу не даст.
– Поужинаем в землянке у Гудрун, мне тоже не хочется быть объектом насмешек. Только все стало налаживаться, и на тебе – такая подстава! Видели, как Торфинн веселился?
Друзья просидели в сарае, пока не стемнело. В сторону прялки, причины их унижения и стыда, не смотрели и тем более не говорили. Вечером раздался стук в дверь, и донесся голос Гудрун:
– Ребята, выходите, пойдемте кушать!
Макс открыл дверь. На улице моросил мелкий дождь, вокруг не видно не зги, одна чернота, из хозяйского дома долетали взрывы смеха. Наверное, тема все та же – прялка. Гудрун, закутавшаяся в шаль, держала в руке горящую палку. Огонь освещал ласковое лицо, изрезанное морщинами, и выбившиеся из-под платка волосы. Ребята, не смея смотреть ей в глаза, вышли из сарая.
В землянке старушка раздала