что ты хочешь встать на моем пути.
Парень отпустил Танину руку и вытащил из-за пояса секиру. Увидев, что ситуация накаляется, сельчане направились к гостям.
– За убийство бонда положен огромный штраф, и его должны выплачивать и убийца, и его родственники, – подал голос до сих пор молчавший Глеб. – Тем более что он был безоружен, а это является отягчающим обстоятельством. Свидетелями убийства будем не только мы, но и те трое ребят.
– Он не бонд, а трель! Ты думаешь, я не могу отличить свободного человека от раба?! Достаточно одного взгляда на его короткостриженую голову! И что за одежда на нем? Вот ты – другое дело, сразу видно, богатый человек.
– Я не раб, и на твоем месте патлы бы подстриг, а то не голова, а сеновал.
– Макс, прекрати, – прошептала Таня.
Подошли братья, на плечах двоих из них лежали просторные плащи из козьих шкур, серебряные фибулы4 в виде подков скрепляли края, но при ходьбе полы распахивались, и наружу выглядывало лезвие топора.
– Говорят, это – бонд, – здоровяк кивнул на Макса. – А я говорю, что трель, и хочу воткнуть секиру ему в шею. Что думаете?
– Торфинн, если один бонд свидетельствует, что другой человек – бонд, значит, так и есть, – сказал один из братьев. – У тебя же нет сомнений, что парень в солнечном кафтане – бонд?
– Нет сомнений. Но от этого желание убить короткостриженого меньше не становится.
– Таня, – Глеб шепотом обратился к девочке, пока варяги рассматривали Макса. – Не волнуйся, если его родственники в здравом уме, они не позволят жениться на тебе.
– Это почему? – вдруг обиделась девочка.
Глеб не успел ответить. Здоровяк толкнул Макса грудью, удар был неожиданным и настолько сильным, что мальчик поскользнулся на мокрой траве и упал навзничь.
– Задохлик! – захохотали братья.
Торфинн схватил Таню за руку и потащил к калитке. Старший из братьев обратился к Глебу:
– Для нас будет честью принять тебя в нашем доме. Идем с нами!
Они согнали домашних животных в одно стадо. Парень, стоявший впереди, поднял над головой трещотку и принялся крутить ее. Под треск, звон колокольчиков и мычание коров пошли к хутору, огороженному невысоким гардом5 из еловых ветвей. Макс плелся за Глебом, настроение было хуже некуда – такого унижения ему не приходилось испытывать даже в Древнем Египте. Да, он сталкивался с пренебрежением власть имущих, но потом заставлял их менять мнение; в храме его и Бубу били за плохую успеваемость, но по окончании учебы жрецы признали, что не встречали человека с такими обширными знаниями, как у него. Никто не позволял себе обозвать его задохликом. И с чего здоровяк взял, что женится на Тане? За нее Макс будет биться до конца.
Пастухи загнали стадо в распахнутые ворота и повели его к скаули, длинному жилому дому. Макс забыл про обиду и с интересом разглядывал деревянные постройки без окон, с резными дверьми с торцов такими низкими, что через них невозможно пройти во весь рост. Хуторяне заткнули щели дерном, покрыли крыши толстым слоем торфа и соломой, чтобы долгими зимними вечерами в тепле рассказывать саги,