на котором я забыл убрать шасси при первом самостоятельном взлёте, не имел и близко чего-либо подобного. А тут – койка! С пусть и тощим, но одеялом и даже! С подушкой!
Забегая вперёд должен сказать, что там же, в этой, пардон, каюте, был и сортир, размещённый в изголовье койки. Всего одно нажатие неприметной кнопки и изголовье откидывалось, открывая доступ к белому брату и нише крохотной, только под пару ладоней, раковины. Мои эпитеты инженеру, додумавшемуся до такого решения, несомненно сильно экономившему место, повторять не буду. Не хочу, чтобы вы, посчитав меня не пойми кем, отбросили данный текст куда подальше. Замечу только, что первое время я спал, переместив подушку на другой конец койки.
Но, вернёмся в рубку.
Рядом с подлокотниками, короткими – только-только локти положить, торчали две рукояти вполне узнаваемого вида и назначения. Левая, похожая на букву «Т», могла перемещаться только вперёд и назад. Сомнений тут быть не могло – этот рычаг отвечал за тягу двигателей. Правый же, чей вид был одновременно и фаллическим, и эргономичным, крутился как во все стороны, так и вокруг оси, что делало его предназначение более чем понятным. Ручка управления векторами тяги, или, говоря по-простому – штурвал, руль, или – джой. Джойстик, он же палочка радости, для опытных пилотов и источник поражений для неумех.
Между первичными органами управления расположилась и первичная же информационная система. Говоря простым языком – радар.
Вот только вид он имел, хоть и понятный, но непривычный.
Мне, привыкшему к плоским экранам, на которых проецировалось отражение окружавшей корабль обстановки, было удивительно смотреть на вспыхнувшую в области моей нижней, пардон, анатомии, сферу, где центральное положение занимала малюсенькая модель Авроры.
Не буду скрывать – когда у меня между ног начал расти этот шар, то я, позабыв обо всём прочем, вжался в кресло, спасая своё мужское начало. В дальнейшем, даже доподлинно зная о безопасности подобных проекций я всё одно вздрагивал стоило только радару начать свой рост.
Но, отставив сомнения и страхи в сторону, мне следовало признать удобство подобного варианта. Один взгляд – и всё ясно. Кто ниже, кто выше, левее, правее, а кто и разворот закладывает, нацеливаясь на тебя, отчего приходится гадать о намерениях этого пилота.
На более продвинутых моделях, коими я обзавёлся гораздо позже, можно было даже ткнуть пальцем в заинтересовавший тебя кораблик, вызывая правее радара справку, детально описывавшую выбранный объект. Но моя Аврора, бывшая, как вы помните, в стд. кмпл., ничего подобного не имела.
Ещё одной особенностью был левый экран, его проекция, разумеется.
На нём, в крайне упрощённом виде, была изображена Аврора – вид сверху. Перед носом и за кормой – по небольшой синей полоске, медленно наливавшейся густой синевой. По бортам, плотно к ним прилегая, шли два красные, горевшие ровным цветом. Понять, что это было просто.
Щиты и броня.
Вон же синие, темнеют.
Значит, что?
Элементарно