проглотил лимон. Моя сестра на последних фотографиях уже была довольно большой – года полтора. Где же ты, сестренка? Почему я тебя не помню? И почему, черт возьми, тебя от нас скрывают? Такого стерпеть я не могла. Я срочно позвонила Валерке:
– Валера, срочно приезжай! Дело безотлагательное!
– Вик, давай по телефону, я только с работы, – начал было вялиться брат.
Не давая ему никаких шансов отделаться от меня, я убедительным голосом прошипела:
– Это срочно!
Даже через телефон почувствовалось, как его передернуло на том конце провода от моего шипения. Валера не стал спорить и, вздыхая от недовольства, ответил:
– Сейчас 20 минут передохну и приеду. Я итак за день напахался, думаешь, охота мне тащиться к маме через весь город?
– Не ворчи, я тебя жду. – настойчиво проигнорировала я его недовольство, и отключила вызов.
Я уже ничего не предполагала. Эти тайны мадридского двора вымотали мне все силы, и я просто развалилась на диване. Время шло – я лежала, а потом мама вставила ключ в замочную скважину. Мгновение, и мама в зале, а там я и конфиденциальные фотографии.
Мама даже не изменилась в лице. Уставшим голосом с укором она спросила:
– Вспомнила?
Такое спокойствие меня взбесило. Я выпучила глаза, растопырила губы и как заору:
– Вспомнила? – я задыхалась от злости, раздувая ноздри, не понимая, как можно быть такими лицемерами, продолжала рвать горло:
– Вспомнила? Мама, у меня есть сестра, которую, к слову, ты называла выкидышем? О которой ни разу не упоминалось в рамках нашей семьи. Ты бессовестная! Это просто кошмарный сон! Кто дал тебе право решать, о чем нам знать, а о чем нет? Ты что – Господь Бог? Судя по всему, меня сегодня хватит удар. Но перед этим я требую, чтоб ты мне рассказала правду! Какие карты у тебя в рукаве? Я с тебя теперь не слезу.
Мама, с нескрываемой неприязнью посмотрела на меня, и направилась на кухню, со словами:
– Я только с работы, есть хочу, пойдем, я тебе все расскажу.
Мы пошли на кухню, мама навела нам кофе и сделала несколько бутербродов с колбасой и сыром.
– Ты вообще ничего не вспомнила? – спросила она.
– Нет. – кратко ответила я и залпом выпила полкружки кофе, от которого меня уже тошнило.
– У меня действительно была дочка, звали ее Настя, но в год и три месяца она погибла. Точнее ее убили, точнее ее убила ты. – Сказала мама и посмотрела на меня с видом, как бы говорящим: «ну что, теперь довольна?»
Нет, я была недовольна. Такой глупости я еще не слышала за свои двадцать восемь лет. Но все же, я продолжила разговор:
– И каким же образом я ее убила? И главное зачем?
– Зачем, это у тебя надо спросить. А как? Да легко. Папа твой не был никаким директором завода, он был начальником милиции Перми. Стояло жаркое лето. Он пришел на обед домой, покушал,