психологии, который согласился поработать с тобой лично. И вместо госпитализации, ты отправилась в Подмосковье к профессору и его жене. Чтобы не провоцировать дополнительного стресса, мы придумали легенду, что это папины родители. Мы и раньше с его родней не особо контактировали, а после папиной смерти они вообще отвернулись от нас и больше никогда не выходили с нами на связь. Я тоже не интересовалась их жизнью, знаю только, что они уже мертвы.
Сказать, что я была ошарашена, это все равно, что сравнить Тихий океан с лужей. Оказывается, это я разрушила нашу счастливую семью. Понятно, что я ничего не вспомнила, видимо «дедушка» хорошо поработал с моей головой, но все равно появилась такая неприязнь к себе, ненависть, непонимание. Состояние полусна – полубреда. Я задала еще один вопрос:
– Мама, а ты не боялась меня, когда я вернулась?
Мама грустно усмехнулась:
– Как же! Не боялась! Да я тряслась от страха каждый раз, когда ты сводила свои брови и дула губы. Старалась тебя не выводить из себя, но злость, за то, что ты натворила, часто оказывалась сильнее меня. Ты в бешенстве убегала, а я подмешивала тебе в еду сильные снотворные, чтоб ты нас не поубивала, когда мы будем спать.
Недоумевая, я прошептала:
– Видимо из-за этих снотворных мне и снились кошмары…
– Да? Правда? А может из-за того, что ты убила двух ни в чем не повинных людей? – мама это сказала с таким выпадом, что я спустилась с небес на Землю.
Как я могу ее в чем-то упрекать? Осуждать человека, который воспитывал ребенка, разрушившего ее счастье? Мама осталась вдовой в двадцать девять лет, с двумя детьми на руках. Женщина, у которой было трое детей и прекрасный муж, а также неплохой достаток, осталась одна в нищете, в страхе за свою жизнь и за жизнь своего сына. Странно, почему она не отдала меня в детдом или в психбольницу? На худой конец в интернат? Этот вопрос надо озвучить:
– Мама, а почему ты не избавилась от меня легальным путем?
Мамино лицо перекосила злая ирония, и она ответила:
– Да потому, что профессор сказал, что ты в ремиссии, но если почуешь предательство, твое психическое расстройство вернется в геометрической прогрессии. В лучшем случае, ты останешься в психушке и будешь овощем до конца своих дней, в худшем – перережешь всех, кто попадется на пути, и придешь мстить нам. Так что лучше держать тебя в поле зрения, под контролем и в случае чего звонить «дедушке». Но, как ты знаешь, профессор практически сразу самоустранился в мир иной, и я осталась наедине со своими проблемами. Передумывать было поздно, ведь произошедшее нигде не было запротоколировано, твое лечение тоже являлось подпольным, короче, даже если я бы и решила от тебя избавиться, у меня бы не было ни оснований, ни доказательств. Поэтому, уж извини, справлялась, как могла. Ночью пичкала тебя снотворными, днем приобщала к Богу, водила в воскресную школу. Как-то жили. А про