стали рассказывать о «битве за молодой картофель».
– Ну вот, мужик горбатился, а спину ему потереть в баньке было некому, тоже мне мужнины девки – глядя на меня сострила Марина!
– Не волнуйся, потерли, – тихо буркнула под нос Маша, безучастно сев за стол с противоположной от меня стороны.
Мне было как-то не по себе, уж больно довольной выглядела Алена, ну разве, что слепой не разглядит на её лбу надпись – «переспала». Да и слова Алены, что с Катькой, если что, завтра доберу, теперь у меня в мозгу приобретало какой-то зловещий смысл заговора против Маши и меня. Точнее «раскрытие глаз Маши на меня, как на кобеля», чтобы она не строила относительно меня какие-то планы. Правда, посмотрев на окружающих меня сестер и мать, я улыбнулся, какое-то поселковое бабское ЦРУ, но неприятный осадок остался.
За полночь. Сидя с Машей в беседке, уже у их дома наблюдали небо в мытищинских звездах. Маша, опершись спиной на мою грудь и запрокинув голову, чтобы заглянуть в мои глаза, вдруг заговорила о том, о чем я думал у Алены во дворе:
– Юра, скажи мне, почему жизнь такая несправедливая? Я точно знаю, что будь на твоем месте в Тбилиси Алены или Кати мужья, меня бы точно заволокли те братья в парк и изнасиловали. Они бы не пошевелились или, вообще, перешли бы на другую строну улицы, от «греха» подальше. Ты же, можно сказать, меня спас и не воспользовался этим как «спаситель». Я, тебе и не сопротивлялась бы, так как сама решила – будь что будет. Ты меня даже не поцеловал.
– Я же тебя спасал не для того, чтобы самому изнасиловать.
– Юр, только честно! Ты приехал жениться на мне? Не хочешь, не отвечай, я все пойму сама.
– Если честно, то у меня в голове жениться и мысли не было. Я ехал к тебе, как к очень хорошей подруге, ну конечно, и секс в голове держал, но тут вмешалась твоя девственность, о которой я и не думал. Ну, представь, была бы ты не девушка, так могли бы под каждым кустом доставлять друг другу удовольствие, не задумываясь о женитьбе.
Мне же всего девятнадцать, и я только перешел на второй курс в институте, какая тут семья? Но, ты мне нравишься. Я тебя хочу и очень. Ты сама понимаешь, мама, папа, сестры, все на страже твоей непорочности. Ты же не знаешь, как они отреагируют. Я не хочу скандала, думаю, и ты не хочешь.
– Юра, я знаю, что ты был с Аленой. По её физиономии видно, что она была на седьмом небе. Спасибо, что не стал сразу хвастаться или катить на сестру бочку, какая мол, она плохая, соблазнила мальчика. Да и про Катьку я тоже знаю. Ты не волнуйся, все нормально. Ну, почти нормально, не должна же я быть, как собака на сене. Они мне сестры, вслепую выскочили замуж. У Катюхи муж, вообще, как нам кажется, в Ленинград мотается к любовнику и спит с Катей раз-два в месяц. А у Алены, тот какой-то обрезанный комсомолец и обрезали, видимо, больше чем надо. Он без разрешения мамочки позу сменить не может. Как он, зная, что в доме симпатичный «грузин», мог оставить жену одну. Так ему и надо. Я надеюсь, что теперь хоть Алена знает, что такое оргазм и может, оставит этого дурака, пока нет детей. При