была широкая улыбка, похожая на оскал, и благородный семитский нос с изящными вырезами ноздрей. Синий деним рубашки придавал его стальным глазам голубоватый оттенок.
Разумеется, на все эти наблюдения и заключения потребовалось значительно меньше времени, чем на их описание. Хотя разум Быкова был еще затуманен после ядовитого укола, он соображал уже довольно быстро и четко. Неожиданные спасители пришлись ему по душе. Поэтому для начала он предложил:
– Давайте обойдемся без «мистеров», «миссис» и прочих формальностей, если вы не возражаете. Я для вас Дима или Дмитрий, как вам будет угодно. Могу ли я узнать ваши имена?
– Я Марта, – сказала женщина, – Марта Келли.
– Стоп, стоп… – Быков потер переносицу. – Кажется, я где-то слышал это имя…
– Я журналистка. «Джорнел оф Энималз», «Нэшнл Джиогрэфик»…
Он перебил ее, продолжив список:
– «Эраунд зе Ворлд», «Юниверс Спэшл».
– Верно, – кивнула Марта и кивнула на своего спутника: – А это Чарли Дарвин, доктор океанологии.
– Не тот Дарвин, – предупредил Чарли. – И родственником ему не прихожусь.
Тираду завершила несколько натянутая улыбка. Было ясно, что океанологу приходится постоянно открещиваться от родства со знаменитым тезкой и он не в восторге от имени Чарльз, которым наградили его родители.
– Мы прилетели из-за тебя, Дима, – сказала Марта.
– В Африку? – изумился он.
– Нет, – улыбнулась она. – В национальный парк. В Африке мы уже десятый день.
– Свадебное путешествие, – уточнил Чарли.
– Не совсем, дорогой, – возразила Марта, продолжая улыбаться. – Пока что мы только обручены.
– Но ты дала свое согласие, дорогая. – Он тоже растянул губы в улыбке. – И день свадьбы назначен.
– До него еще целый месяц, – напомнила Марта, скосив глаза на Быкова.
Ему вдруг сделалось неловко, как будто он невольно стал свидетелем интимной сцены. Кроме того, его смущало то обстоятельство, что американка могла решить, будто он грохнулся в обморок при виде крокодилов. Повинуясь внезапному порыву, он внезапно начал рассказывать, почему его нашли в беспамятстве и какую подлую роль в этом сыграл проводник Кетумиле.
Небольшой, пронизанный солнцем салон вертолета был наполнен свистом и рокотом двигателей, поэтому приходилось почти кричать, чтобы быть услышанным, но Быков уже успел привыкнуть к необходимости напрягать голосовые связки. Пилот, сидевший впереди, то и дело заинтересованно оборачивался, но вряд ли слышал хотя бы слово. Его голова, увенчанная наушниками, выглядела непропорционально большой. «Не забыть поблагодарить его, когда сядем», – напомнил себе Быков, догадавшись, что Чарли не сумел бы занести его в вертолет один и даже с помощью Марты. Восемьдесят семь килограммов – не шутка.
– Вот так все и получилось, – закончил свою повесть Быков. – Но прошу вас не обращаться в полицию и не преследовать