мы выскочили на улицу, запрыгнули в машину и ринулись на железнодорожную станцию. Но когда мы зашли в камеру хранения и подошли к семьдесят пятой ячейке, мы испытали глубокое разочарование. Ячейка была свободна. Внутри неё зияла пустота.
Наш шеф обиженно поджал губы. Неужели его легендарная проницательность в этот раз дала сбой? Он огорчённо потупил взор, но тут на него что-то нашло. Он бросился к дежурной. Мы с Лидой последовали за ним. Нашим глазам предстала дородная, светловолосая девица с ленивым выражением на лице. Услышав вопрос Орлова про семьдесят пятую ячейку, она надменно выставила на него глаза, как бы говоря этим: а ты, собственно, кто такой, дядя? Но ознакомившись с протянутым ей удостоверением, быстро изменила свою политику и достала большую толстую тетрадь.
– Вещи из этой ячейки забрали два часа назад, – сообщила она. – Хозяин напутал с шифром, поэтому её пришлось вскрывать.
Она пододвинула нам журнал, и мы увидели следующую запись: «Амиров Родион Валентинович, паспорт серия… номер… зарегистрирован…». Строка заканчивалась размашистой, но неразборчивой подписью.
– Опоздали, – грустно констатировала Лида.
– Я, что, сделала что-то не так? – забеспокоилась дежурная. – Но я ведь действовала строго по инструкции.
– Вы ничего не нарушили, – успокоил её наш шеф. – Скажите, а что там были за вещи?
– Чёрный саквояж.
Мы переглянулись.
– А что вас убедило, что этот саквояж действительно принадлежит гражданину Амирову? – спросил я.
– Он точно описал его содержимое, – ответствовала девица. – Я проверяла – всё сошлось. Да и документы у него были в порядке.
– Как выглядел этот Амиров?
Дежурная напряглась.
– Рост средний. Полноват. Борода, усы, волосы такие растрёпанные. Похож на цыгана.
Мы снова переглянулись. Приметы второго убийцы были именно такими.
– Что лежало в саквояже? – напористо поинтересовался Орлов.
– Какой-то прибор.
– Что ещё?
– Больше ничего.
– Вообще ничего?
– Вообще.
– Как выглядел этот прибор? Опишите.
Лоб девицы снова нахмурился.
– Ну-у-у, такой небольшой, зелёный, с ручками. … Ой, да не понимаю я ничего в этой технике, – всплеснула руками она. – Не знаю, как его описывать.
Наш шеф побагровел. Работай эта особа в нашем ведомстве – от неё бы осталось мокрое место. Но она была свидетелем, и свидетелем очень важным, так что ему пришлось изыскать силы, чтобы удержать себя в руках.
– У вас есть чистый лист бумаги? – сквозь зубы процедил он.
– Есть.
– Рисуйте.
Дежурная удивлённо вскинула брови.
– Рисовать?
– Да.
– Нету у меня таких талантов.
– А вас не просят нарисовать портрет или натюрморт. Вас просят нарисовать предмет, который вы видели два часа назад,