rel="nofollow" href="#n30" type="note">[30], используя редакционные удостоверения.
– Надо пойти часа в четыре, чтобы попасть раньше толпы, и притвориться официальными лицами, – предложил Форд.
– Тогда я, пожалуй, пойду позвоню мамочке, – сказал Стюарт, взглянув на часы.
– И сколько стоит сейчас такой звонок? – ухмыльнулся Эдди. – Два пятьдесят за минуту?
– А номер у нее какой? 967-ОТСОСЕМ?[31]
– Очень смешно.
– Вы не уйдете, пока не закончите ваши полосы, – сказал Джим, входя. – А это значит, они должны быть вставлены в макет.
– Jawohl, mein commandant![32] – Эдди вскинул руку в шутливом нацистском салюте.
– Придурок, – сказал Джим, усмехнувшись.
Проходя к своему столу, он посмотрел на Шерил Гонзалес. Редактор отдела культуры ссутулившись сидела в своем кресле и тупо смотрела через окно в кампус. Последние несколько дней она была непривычно молчалива, но, хотя было очевидно, что с ней что-то произошло, Джим не настолько хорошо знал ее, чтобы лезть в ее частную жизнь. Она была самым новым сотрудником редакции, поскольку Хови отказался от этого поста и предложил ее вместо себя.
Возможно, разбежалась со своим бойфрендом, или что-нибудь в этом роде, но не помешает спросить Хови и выяснить, в чем же дело…
– Шерил! – позвал Джим.
Она, нахмурившись, посмотрела на него.
– Как с твоей страницей?
– Она у меня выходит на следующей неделе. – Девушка заставила себя улыбнуться. – И несколько обзоров уже готовы.
– Хорошо. – Джим не знал, что еще сказать, и повернулся к Фаруку Джамалю, редактору отдела новостей. – Кто у нас занимается братствами[33]?
Фарук сверился со списком на столе.
– Рон Грегори.
– Когда он появится, скажи ему, пусть напишет о потоке желающих записаться в Тета-Мю. По-моему, сегодня последний день записи. В прошлом году один из их боссов ходил вместе со мной на курс по американистике и весь семестр ныл и жаловался, что наша газета отдает предпочтение другим братствам, а о них пишет совсем коротко.
– Понято.
Из холла донеслось жужжание, и в помещение вкатился Хови. Он улыбался, но на его изможденном, искаженном болью лице улыбка была совсем не к месту. И хотя Джим помахал ему в знак приветствия и заставил себя улыбнуться в ответ, он вновь подумал о том, как сильно сдал его друг.
– И как наше ничего? – спросил Хови, подъехав к его столу.
– Ничего хорошего. Стои́т, как над пропастью.
– А Шерил говорила другое. – Эдди хихикнул.
Редактор отдела культуры никак не отреагировала на подколку.
Джим наклонился поближе к Хови и прошептал:
– Что с Шерил такое? Последние дни она сама не своя.
– Я сам заметил.
– Не знаешь, что с ней?
– Нет.
– А можешь выяснить? Ты знаешь ее лучше, чем я.
Хови кивнул, или, по крайней мере, попытался кивнуть – его голова опустилась слишком низко и поднялась не до