неделю, – ответила она. Отец достал из ящика стола конверт.
– Вот и хорошо. С конвертом ты едешь по указанному на нём адресу. Тебя там уже ждут. Никаких лишних вопросов и никаких фокусов, что бы ни произошло. Мама приедет завтра или послезавтра, – не терпящим возражений тоном сказал отец.
– Я всё поняла, пап,– сказала Варька. Она встала с сундука, подошла к отцу, крепко обняла его и поцеловала. Про себя она твёрдо решила: как только проводит отца, в тот же день уедет к деду с бабкой на хутор. Купит билет на поезд и уедет. У неё был отцовский характер, который ни чем не перешибить. Мама, напротив, была очень доброй и мягкой, но Варьке от неё ничего не досталось кроме внешности.
Утром Варька проснулась рано. Она плохо спала ночью, но план побега на хутор был составлен. Она вышла на кухню, приготовила завтрак и ждала, когда проснётся отец и придёт на запах кофе.
После завтрака отец собрался, обнял её на прощание и ушёл. Внизу его ждала машина. Варька из окна помахала отцу рукой и решительно направилась в кабинет.
Однажды она увидела, как отец сунул руку за декоративную планку карниза и что-то спрятал туда, или, наоборот, взял. Дверь в кабинет была приоткрыта, и, глядя через щель, Варька не поняла, что он сделал. Она долго не решалась заглянуть в тайник. Долго она разрывалась между любопытством и совестью. Верх взяло любопытство. Она взяла стремянку и заглянула в тайник. Там, между кольцами, висели ключи. Ключи от пиратского сундука и ящиков стола. Пришло время открыть таинственный сундук, но сначала…
Варька любила подняться на воздушный переход и смотреть на убегающие вдаль поезда. Наблюдать за пронзительно кричащими носильщиками и важными, как министры, проводниками, за суетливыми пассажирами, которых нетерпеливо ждали паровозы. Паровозы уже разогрели котлы и недовольно пускали пар: мол, давайте, быстрее! И когда посадка заканчивалась, они мчались во все самые дальние пределы огромного государства с гордым названием СССР.
На воздушном переходе Варька по привычке остановилась, глянула вниз, на перроны, похожие на пёстрых гусениц, и побежала к железнодорожным кассам.
У касс толпился народ. Билетов не было. Всё-таки лето настало. По взглядам будущих пассажиров она поняла, что к окошку не то, что спросить, даже приближаться опасно – разорвут. Поэтому она вышла на улицу и стала следить за всеми, кто подходил к дверям.
К полудню ей улыбнулась удача. У входа в кассы появился толстяк в светлом костюме и соломенной шляпе. Он бегал глазами по сторонам, словно кого-то ждал. Ждал и боялся. Варька подошла к нему и спросила:
– Здрасте, с билетом не поможете?
Толстяк смерил её взглядом, посмотрел по сторонам и с ухмылкой тихо сказал:
– Иди-ка ты отсюда.
Варька не растерялась и показала ему деньги. Толстяк побагровел и зашипел:
– Ты что, дура? Убери!
– Ну, так поможете? – не унималась Варька.
– У тебя паспорт-то есть, пионерка? – спросил он, глядя на неё с насмешкой и любопытством.
– Я – комсомолка, –