Постепенно они и вовсе утрачивали интерес ко всему, что их окружало прежде.
Длинный коридор остался позади. Человек с фиолетовыми глазами остановился: перед ним была стена. Он постучал по ней, и в стене открылась дверь.
За дверью оказался ярко освещенный зал с высоким потолком. Радужно поблескивая, свисали с него большие люстры. Дожив до своих почти тридцати там, в жизни, человек с фиолетовыми глазами так и не обзавелся собственным жильем, перемещаясь по
временным квартирам, связанным с такими же временными отношениями. Здесь в его распоряжении был целый мир: он даже не знал счета комнатам, которыми владел.
– Наконец-то! – Дворецкий, по виду немногим старше хозяина, держался чересчур фамильярно, то и дело забывая соблюдать субординацию. – Вы поздно, – с легкой развязностью прокомментировал он, снимая с вошедшего пиджак.
– Да. Поздно. – У человека с фиолетовыми глазами больше не было ограничений в одежде, он мог носить все, что ему заблагорассудится.
– Приготовить ванну?
– Да, пожалуй.
– Вас ожидает чай, и… – Дворецкий игриво подмигнул узким глазом. Он был уроженцем одной из тех южных стран, где жизнь, согретая солнцем, кажется проще и веселее, чем на севере.
– Что еще? – Подобное проявление эмоций, казалось, было чуждо человеку с фиолетовыми глазами.
– К вам приходила Ида.
– Надеюсь, ушла? – В голосе звучала усталость – и только.
– Само собой! – Дворецкий опять подмигнул, но на этот раз без игривости: мол, все уладил, не извольте беспокоиться.
Человек с фиолетовыми глазами одобрительно кивнул и, скинув обувь, босыми ногами прошел в гостиную.
С утра это была другая гостиная, из другого века. Новая, в стиле рококо, горела роскошью убранства и, казалось, сама уставала от нее. Вычурная мебель с витиеватыми инкрустациями и шелковые коралловые обои. Человек с фиолетовыми глазами кое-как отыскал среди золота и лепнины маленький столик на тонких гнутых ножках с приготовленным чаем. Сел на приставленный к нему пуфик и задумался.
Удивительно, но за всю прожитую жизнь он ни одной минуты не испытывал отчаянья. Ущербным и уж тем более обделенным себя никогда не ощущал: природа была щедра с ним, поделившись соблазнительной привлекательностью, кое-какими талантами и даже тонким умом. Однако самодовольство его не посещало: он был доволен каждым своим днем, но никогда не приписывал эту заслугу себе. Скорее – обстоятельствам или даже другим людям. Ему были равно интересны как удачи, так и невзгоды. Он улыбался и тем, и другим, поглощая жизнь подобно куску именинного торта.
«За что же со мной так? – Этот вопрос человек с фиолетовыми глазами задавал себе каждый день, но не мог на него ответить. – За что? – Жалости к себе не осталось, только недоумение. – Я же не хотел умирать… Да и чем это я заслужил такую странную смерть?»
Он